Сентябрь 1996 года
Две яркие фары чёрной лады седан освещали путь в
кромешной темноте. Водитель гнал на всех парах, ибо так приказала
хозяйка, сидящая на заднем сиденье. Брюнетка, одетая в чёрное
короткое платье и пиджак с накладными плечами, смотрела в зеркальце
пудреницы, поправляя пальчиками большую золотую клипсу в ухе. Затем
её, чуть подмоченный слюной, мизинец направился к карему глазу,
чтобы убрать следы потёкшей туши. Закончила же женщина тем, что
слегка пригладила свою пышную шевелюру. Наведя марафет, брюнетка
удостоверилась, что краше неё в этом мире точно нет. Это
неудивительно, ведь она выглядит лет на тридцать в свои двести
шестьдесят шесть лет.
Водитель решил разбавить шум двигателя музыкой.
Когда мужчина включил магнитолу, на весь салон зазвучала песня
“Ладошки”, да и то ненадолго. Когда проиграла первая часть припева,
хозяйка моментально воспроизвела на своём лице недовольную гримасу,
едва сдерживаясь от того, чтобы не открыть перед шофёром свою
истинную оболочку.
- Выключи. - прошипела она.
- Простите, Дарья Николаевна. - испуганно протараторил водитель,
выключив магнитолу.
Чуть под расслабившись, Дарья откинулась в спинке
кресла, повернув голову к окну. Чёрным по чёрному. От такой
темноты так и хотелось уйти в воспоминание. Дарья вспомнила
белоснежный зал в Троецком имении, себя в красном платье
в стиле рококо, и своего молодого на вид кавалера, одетого в камзол
того же цвета. Вместе с ним она кружилась в танце, весело хохоча. В
те далёкие времена она не могла подумать, что кто-то заставит её
полюбить танцы. Также Дарья бережно хранила в своей памяти те
страстные ночи, когда она кричала от удовольствия его имя:
Христиан. И никогда не забывала его голос, словно вводящий в
гипноз, который часто повторял: “Ты всё получишь, если будешь
преданна мне как собачка.” Да, в те годы ей было очень
хорошо.
Вскоре мотор машины заглох, когда водитель приехал
к ярким огням фонарей, освещавшие большой котлован, из которого
доносились русско-таджикская речь. Выйдя из машины, водитель открыл
заднюю дверь для своей хозяйки. Стоило Дарье ступить на землю, как
её тут же встретил представительный лысый мужчина в деловом
костюме.
- Дарья Николаевна, наконец-то, это случилось! - радостно
воскликнул он.
Вся в предвкушении, Дарья, ведомая за руку
мужчиной, подошла, цокая каблуками, к краю котлована. С помощью
строительного крана, рабочие подняли большой кусок кристалла,
который светился тёплым жёлтым светом. Дарья, не теряя времени,
направилась к нему, а лысый мужчина последовал за ней. Подойдя к
кристаллу, женщина стала его тщательно разглядывать. Она без труда
смогла разглядеть мужское лицо, которое можно было бы назвать
человеческим, если бы не одно “но”. Зона вокруг глаз была полностью
костяной и покрыта мелкими трещинами, а сами глаза представляли из
себя одну однородную жёлтую пелену. Дарья снова вспомнила, как,
когда-то давно, она кружилась с этим мужчиной в танце.
- Это он? - спросил лысый мужчины.
- Да, Альберт Степанович. - подтвердила Дарья, проведя рукой по
кристаллу, - О, мой царь! Скоро ты снова будешь среди
нас.
Затем Дарья и Альберт спешно направились к чёрному
фургону. Войдя в салон, мужчина, которого буквально трясло от
восторга, открыл кейс, в котором лежал старинный фолиант в костяном
переплёте. Взяв его в руки, Дарья почувствовала всю тяжесть знаний,
которая в себе таила эта вещь. Женщина начала рассматривать
страницы из пергамента, которые были исписаны латынью и
средневековыми рисунками. Дарья остановила своё внимание на рисунке
человека с жёлтыми глазами, держащий в руках флакон с чёрной
жидкостью, а рядом с ним была целая пирамида из таких флаконов, на
вершине которой стоял его сородич с костяными
крыльями.
