Домой Кайрат вернулся чернее грозовой тучи. Он был растерян и смят.
– Какой я дурак! – клял он себя самыми грязными словами, – дебил и сумасшедший урод! Как мой язык повернулся такое ляпнуть? В её кроватке ему захотелось полежать?! Тьфу!
Он машинально кивнул маме и проследовал в комнату.
– Бестолочь и осёл! – он стукнул себя по щекам, чтобы выплеснуть горечь, – идиот и козёл! Озабоченный чурбан!
Он снял свитер и опустошённо сел на стул. Перед глазами, словно мираж стояла Лиля с распущенными волосами и светлой улыбкой. Кайрат сжал губы, схватившись за голову. В таком положении его застала мама.
– Кушать будешь, сынок? – ласково спросила она.
Мама не знала причину скверного настроения, но могла предположить причину грусти.
– Нет, мама. Не хочу! – страдальчески ответил Кайрат.
– Что случилось? Ты не заболел? – она пощупала лоб.
– Нет.
Мама вздохнула. Поставив чайник на плиту, мама возвратилась в сыновью комнату. Кайрат сидел в таком же положении, в котором она его оставила.
– Ты идёшь в киоск? – спросила она, чувствуя материнским сердцем, что надо его отвлечь, увести от тугих дум.
– Что?
– Ставни закрывать будешь?
Кайрат посмотрел рассеянным взглядом.
– Который час, мама?
– Без пяти девять.
Его голос был схож на голос механического робота.
– Через полтора часа пойду к Ольге.
– Хорошо. Значит, у нас есть время попить чаю, – удовлетворённо отметила мама, – пошли на кухню. Я сварила вкусный суп. Сегодня приходила тётя Лиза. Спрашивала о тебе!
– А? И о чём вы шептались?
Попытки матери возымели положительное действие. Кайрат встал и с поникшей головой поплёлся на кухню. Там он плюхнулся на стул, подобно мешку с крупой. Через минуту на столе перед ним оказалась полная до краёв тарелка с супом. Мама добавила в него душистый пучок укропа.
– Мама, я не хочу кушать, – жалостливо повторил сын.
– Кушай! Целый день бродишь голодным. А теперь ещё собираешься таскать тяжёлые ставни! Ешь, говорю! – настойчиво проговорила она.
– Меня накормили.
– О! – проникновенно улыбнулась мама, обрадовавшись тому факту, что сын начал делиться новостями, – был в гостях у друзей?
– Да. В городе, – парень взял ложку и, чтобы не обжечь губы, осторожно втянул горячий суп.
На вкус суп оказался очень вкусным. Кайрат ел молча, обдумывая свой провал перед Лилей.
Он вспомнил о губадии и пролитом на брюки чае. Вот откуда началось его невезение! Нет, даже раньше. Когда он едва не уронил торт на бетонный пол. Старт провала был дан в подъезде. И дальше пошло-поехало наперекосяк. А в конце встречи дополнилось ссорой с Лилей. Лицо Стебелька со слезами на глазах не давало покою, напоминая парню о его бестактном поступке и злосчастном языке. Он её обидел. И обидел несправедливо и слишком жестоко.
– Почему я такой невезучий? – Кайрат не заметил, как высказал мысль вслух.
Мама вытерла руки о передник и села напротив него.
– Отчего ты так решил, сыночек?
– Потому что всё против меня! Судьба ополчилась на мою персону.
Мама посмотрела на сына прямым и добрым взглядом.
– Ты родился под счастливой звездой, – вкрадчиво произнесла она, – ты, Кайрат, душевный и сердечный человек!
– Абсолютно неверно! – упрямо прогнусавил сын.
– Что именно неверно? Что ты душевный и сердечный?
– Нет. Что я родился под счастливой звездой…, в корне неверно, – словно непослушный ребёнок посетовал Кайрат.
– В жизни есть две полосы: чёрная и белая! – она улыбнулась.
Капризы сына напомнили маме маленького Кайрата, когда он недовольно отворачивал от неё своё лицо в самые пиковые моменты обид.
– Чёрная полоса обязательно закончится, сынок! Ты с кем-то поссорился? Узнал плохие новости? Или случилось что-то?
Кайрат вздохнул. У него не было мысли утаить от мамы произошедшую оказию. По сути, сегодняшние события носили важную составляющую: он познакомился с Лилиной мамой. Однако встречу откровенно провалил. А уж, как отвратительно они попрощались с Лилей. Вероятнее всего, она не захочет его больше видеть? Стебелёк ушла, даже не оборачиваясь, будто Кайрат стал ей безразличен. Он должен поделиться с мамой, как ему плохо и одиноко. Парню требовался совет близкого человека. Но ещё нужно немного времени, чтобы собрать мысли в излагательную форму.
