Лиза, наше время
– Лен, я не стала Марусю брать с собой в больницу, к маме завезла, но ты забери её, как освободишься, а то мама неважно себя чувствует. Снова сахар подскочил, – произношу, параллельно читая на стенде названия отделений и их расположение на этажах.
Неврологическое отделение, 3 этаж.
Быстрым шагом спешу в сторону лифтов.
– Хорошо. Напишу, как будем дома. Лиз, ты уже добралась? – спрашивает старшая сестра, где-то на заднем фоне ноет мой племянник. – Мишка, помолчи, – тут же обращается к младшему из детей. У неё их трое. – Как состояние Александра Владимировича?
Инсульт для всех стал неожиданностью. Ещё и в ночь с пятницы на субботу. Надеюсь, что всё обойдется. Как бы я ни относилась к мужчине, это не повод желать ему зла. А видит бог, обида на его поступок до сих пор сидит глубоко внутри.
Александр Владимирович Лунегов является отцом самых близких мне людей: Ксюши, Стаса и Назара, – и по совместительству дедушкой моей дочери Маруси.
Двери лифта распахиваются, и я жму на кнопку с цифрой три.
– Да, вот только поднимаюсь в отделение, но я ещё не видела свёкра.
– Ладно, приедешь, расскажешь, – и не прощаясь отключается, так как Мишка снова начинает стонать. Парню два года, и он тот ещё маленький нытик.
В отделении неврологии свой пункт регистратуры. Подойдя к окошку, обращаюсь к девушке в белом халате.
– Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, в какой палате находится Лунегов Александр Владимирович?
– Добрый день, минуточку. – Девушка щёлкает по клавиатуре и вглядывается в монитор компьютера. – Триста пятая палата, – поднимает на меня взгляд и указывает рукой направление. Налево.
Благодарю девушку и, цокая каблуками по светлой плитке, иду в указанном направлении.
Стас, Ксюша и Виктория Степановна оборачиваются ко мне, когда я вхожу в одиночную ВИП-палату. Здороваюсь кивком головы и, пока иду к койке, расположенной в центре, оглядываю помещение. Комната просторная, светлая, больше похожая на гостиничный номер, чем на больничную палату. Огромная плазма, картины с изображениями природы, круглый стол для приёма пищи, две тумбы под личные вещи, диван и пара кресел для посетителей, в которых сейчас расположились родственники.
Свёкор в положении полусидя жестом приглашает подойти к нему ещё ближе. Выглядит немного бледным, но в целом здоровым.
– Здравствуй, Лизонька.
– Здравствуйте, Александр Владимирович. Как вы? Напугали всех нас.
– Да всё со мной нормально. Не волнуйся. А где Машенька? – хмурится мужчина. Он очень любит свою единственную внучку.
– У моей мамы. Я её в следующий раз привезу, – обещаю.
– Дома увидимся. Я здесь не останусь, – ворчит мужчина.
– Сашенька, ты чего? – Подрывается Виктория Степановна с дивана и кладёт ладонь на его плечо, будто он уже пытается встать с койки и намеревается покинуть палату прямо сейчас.
– Виктория, не начинай, – отмахивается от супруги.
– Как не начинать-то, это уже твой третий инсульт за два месяца.
Что? Я не знала. Странно, что ни Стас, ни Ксюша мне ничего не говорили. Ну ладно Стас, наше общение в последнее время стало совсем сухим, но Ксюха? Мы с ней всегда были близкими подругами. Чуть ли не с сёстрами. Она мне как Ленка.
– Вы бы поберегли себя, Александр Владимирович. Виктория Степановна права. Вам отдых нужен, – поддерживаю свекровь.
– На том свете отдохну, – философски изрекает. – Я чего хотел-то, – чешет левой рукой подбородок, – мне поговорить надо с Лизой, наедине.
Свекровь кивает, целует мужа в щёку, и первой уходит из палаты.
– Мы зайдём вечером, до ужина, – произносит Ксюша, так же чмокая на прощание отца и меня вдогонку. – Лиза, ты же к нам приедешь сегодня на ужин? – спрашивает подруга, как-то странно глядя на меня.
