Эпиграф
«Там, за зорями, по вспаханным полям стелется дым от осенних костров. Там по пустынным проселочным дорогам ветер гонит пожухлые листья и все кружит их в вихре листопада. Там прозрачнее дали и печальнее мысли. Там алеет калина и молчит старый «ворот» колодца. Там воспоминания хранят былое и о многом молчат распахнутые настежь двери хат. Там, пугаясь безлюдья, ходят друг к дружке ночевать одинокие старушки. Там, под ветхой стрехой, дремлет сказка.»
Оксана Хващевская
Посвящается Алексею Гоману. Спасибо за бессменный образ принца!
Глава 1
Пять лет спустя
– Не, ну не курва! – ядовито заметила баба Нина, ткнув бабу Маню в бок и кивнув в сторону бабы Вали.
Последняя стояла перед зеркалом, подсвеченным лампочками, в роскошной дамской комнате ресторана пансионата и демонстративно расчесывала свои волосы, которые еще вчера были белыми, как снег, а сегодня приобрели каштановый оттенок.
– Ты толькі паглядзі, Маня, як выкрасілась, б…дзь! – Девушки, вы ничего не понимаете! Мы же на такое мероприятие приехали! Нужно ведь соответствовать! Вот я девушка с понятиями, а вы… – невозмутимо отозвалась баба Валя, пытаясь стоять прямо, но удавалось ей это с трудом. Мешал наметившийся горб. Это было у них семейное. Ее мать, покойная баба Дуня, к старости уже не разгибалась совсем, так и ходила буквой «Г» все время, опираясь на палку.
– Ой, змоўкні! Я цябе прашу, не выводзь мяне хоць тут! Девушка! Я табе як дам зараз! Па паняццям яна жыве! А мы, па-твойму, тут што, без паняццяў? – тут же взвилась баба Нина.
– Вы? – удивленно вскинула брови баба Валя. – А какие у вас могут быть понятия, если вы всю жизнь коровам хвосты крутили? А вот я…
– А ты уткі бальным ставіла да падцірала іх… – все больше распалялась баба Нина, задетая за живое.
– А калі ж ты ўспела выкрасіцца так? У лесе ўчора бачыліся, яшчэ сівая была, а цяпер во… – вмешалась в разговор баба Маня.
– А меня Алка вчера покрасила! Я Злату попросила, она мне и купила краску. И теперь вот! Вам не кажется, девочки, что я прямо помолодела?
В семьдесят два года подобное заявление было довольно смелым. Баба Маня так и покатилась со смеху.
– Здурнела ты зусім! – заявила она. – Так, ты глядзі мне тут, багата не жры! А то людзі яшчэ падумаюць, што ты не жраўшы нядзелю. І не пі! Бо я цябе, так і знай, дадому п'яную не пацягну. Астанешся на лаўцы спаць!
– А для чего, по-вашему, я сюда приехала? Конечно, чтобы вкусно поесть и выпить. Ну и еще на людей посмотреть и себя показать!
– От курва! – всплеснула руками баба Нина. Но что-то добавить к этому не успела. Дверь дамской комнаты распахнулась, и на пороге появилась Злата. – Ну как вы здесь? – остановившись, она оглядела старушек. – От памянеш мяне, Златуля, эта курва сябе тут пакажа сёння! – метнув гневный взгляд в сторону бабы Вали, заяви ла баба Нина.
– Ну что вы! – примирительно улыбнулась девушка, догадавшись о баталиях, которые здесь произошли, пока она отсутствовала. – Все будет хорошо! Она подошла к зеркалу и поправила пряди, выбившиеся из высокой прически, которую сегодня ей сделали в одном из районных салонов красоты. Прическа, как и макияж, была в полном порядке. Достав из маленькой сумочки блеск, девушка провела кисточкой по губам. Покрутила головой, отчего позолоченные тонкие цепочки ее сережек, украшенные бирюзовыми камнями, весело затанцевали. В комплекте с сережками был еще и браслет, широкое винтажное переплетение, украшенное большим отшлифованным камнем. Этот гарнитур она нашла в одном минском магазинчике, торгующем бижутерией. И он лучше всего подошел к ее шелковому блестящему платью цвета морской волны, украшенному крупным узором из золотистого и голубого. Это платье с глубоким декольте оставляло руки обнаженными, под грудью оно завязывалось широким поясом, а дальше, до самого пола, струилось легкими 6 переливчатыми складками. К платью Злата Полянская подобрала серебристые босоножки на изящной шпильке. Пребывая на ногах уже не первый час, она чувствовала, что долго так не протянет. В машине на всякий случай лежали туфли из мягкой замши. Если уж станет совсем невмоготу, она собиралась в них переобуться.
