В смысле апологетики[1] мне как человеку, который на протяжении многих лет литературной жизни был (даже с учетом моей духовной и прочей ограниченности) представителем высших мистических школ, представляется скорее необходимостью, нежели пристрастием то, что я должен в первую очередь изложить личную позицию по рассматриваемому здесь вопросу. Многим может показаться странным, что я посвящаю свой досуг разбору того, что на первый взгляд выглядит как общеизвестный способ гадания. Однако мнения г-на Смита[2], даже если они изложены в серьезных источниках, обретают значение только тогда, когда они совпадают с нашими собственными. А для того чтобы они стали для нас некой священной доктриной, наши мнения и предмет рассуждений, из которого они вытекают, должны касаться сферы высшего. Тем не менее именно это может показаться сомнительным не только г-ну Смиту, которого я уважаю, не выходя за рамки должной беспристрастности, но и другим более важным лицам, которые упомянули меня в своих трудах или посвятили их мне. В таком случае этим людям и всем прочим я бы хотел сказать вот что: после того как наш просвещеннейший брат Христиан Розенкрейц поведал о том, как стал свидетелем алхимической свадьбы в Хрустальном дворце трансмутации[3], он сообщает, что им владеет чувство, что на следующее утро он должен выступить в роли смиренного привратника при этом дворце. Точно так же (а это происходит гораздо чаще, чем может показаться) те, кто узрел через прозрачнейшие покровы священных таинств лик Царя Небесного, затем оказываются людьми, выполняющими в храме Божьем самые скромные обязанности. Те же смиренные манеры присущи Адептам и Великим Учителям из тайных орденов, и этим они отличаются от прочих неофитов, выступая как servi servorum mysterii (скромные служители мистерий).
Сказанное в полной мере относится и к картам Таро. Мы наталкиваемся на них у самых дальних врат оккультного подворья, среди куч мусора и обломков так называемых оккультных искусств, которые многие считают наукой обмана, хотя от этого обмана не пострадал еще ни один человек в здравом уме. Тем не менее сами карты не имеют к этим искусствам никакого отношения, а принадлежат к другой области знания, ибо несут в себе символизм очень высокого уровня, который раскрывается по законам милосердия и благодати, а не под действием интуитивных ощущений и интерпретаций, называемых гаданием. То, что мудрость Божья людьми претворяется в глупость, еще не создает предпосылок считать, что глупостям этого мира придается хоть какое-то значение в сфере Божественной Мудрости. Поэтому ни схоласты, преподающие в обычных классах, ни ученые-педагоги, сидящие в креслах сильных мира сего, пока не в состоянии принять возможность подобного предположения.
Данный предмет всегда был в ведении картомантистов в качестве специфики их профессионального ремесла, и здесь я не стараюсь убедить кого-либо вне круга моих единомышленников, что это имеет большое значение или не имеет его вовсе. Впрочем, с исторической и интерпретационной стороны дела и здесь обстоят не лучшим образом: когда гадание на картах Таро полностью прибрали к рукам его ярые приверженцы, они довели дело до того, что в глазах людей, обладающих философской проницательностью, оно стало выглядеть как презренное ремесло. Пришло время для его оправдания и спасения, и я предлагаю осуществить это раз и навсегда, что я, возможно, и сделал бы уже, если бы не возникали вечные побочные вопросы, отвлекающие от сути. Как поэзия является выражением всего прекрасного, что есть в мире, так и символизм является выражением скрытого смысла вещей – смысла, понимаемого в стенах Святилища, но не выносимого полностью за его пределы и не возглашаемого посредством произносимых слов. Я не давал обета молчания, и оправдание такого обета не является в данном случае предметом моей заботы, хотя в другом месте, причем совсем недавно, я уже высказал по этому вопросу все, что счел возможным.
