Серый, промозглый туман покрывал улицы старинного Лондона,
теряясь в темных закутках невысоких домов. По мостовой брела
одинокая, кутающаяся в тонкий плащ фигура молодого человека.
Тусклый свет фонарей мерцал во мраке пустых улиц, еле-еле
освещая мокрую мощенную гладким камнем дорогу. Казалось, юноша не
замечал, куда идет, погруженный в свои думы. Он просто хотел
покинуть этот зловонный город. Карманы его были пусты, как и его
желудок, позывы которого резкой болью скрючивали все его
внутренности, настойчиво требуя горячей пищи.
Он представлял, как отламывает от испеченной утки крыло и с
жадностью вгрызается зубами в сочное мясо, как ложится в теплую,
прогретую постель и забывается счастливым сном.
От этих мыслей слегка закружилась голова, призывая его
остановиться. Больше суток он уже не ел и не спал, лишившись всего
за один день отца-пропойцы, который, не задумываясь, проиграл в
карты наследство единственного сына. Ледяной холод, добравшийся до
костей, заставил юношу поежиться и поднять ворот плаща повыше.
Моросящий дождь усилился. Как пережить эту ночь, молодой человек
не знал. Чувство обреченности гнало его за город в беспросветную
ночь.
Неожиданно из тумана вышла цыганка, старуха с седыми волосами,
покрытыми цветастым платком. В ушах золотые серьги. Глаза,
пронзительно черные, ясные не по годам, принадлежали словно молодой
девушке и разительно выделялись на морщинистом лице.
Юноша вздрогнул от пристального взгляда, словно проникшего в его
опустошенную душу.
— Готов ли ты отказаться от самого дорогого, чтобы вернуть
деньги обратно? — пытливо спросила цыганка.
— О чем ты, старуха?
— Я могу помочь, если в обмен на все золото мира ты отдашь мне
свою душу!
Молодой человек чуть не рассмеялся в лицо старой женщины,
которая явно насмехалась над ним.
— Я готов отдать все, чтобы не чувствовать больше этого
проклятого голода!
Цыганка молча развернулась, колыхнув широкими юбками, и пошла по
дороге, поманив юношу следовать за собой.
— Ну, вот и все! — сказала девушка с огненными волосами.
Волосы ее были стянуты в узел, но одна медная прядка упала на
глаза. Она ее сдунула, увлеченная созерцанием своего творения. Вот
уже два месяца она создавала в приюте горничную из всего, что
смогла обнаружить в подвале, находившегося под младшими классами.
Даже старая медная труба пошла в дело. Девушка предвкушала вкус
свободы.
Директриса приюта не разрешала ей выходить на улицу одной. Юной
и порядочной девушке по имени Джейн Уэйнрайт, ныне учительнице, не
пристало ходить по улицам Лондона, да и не безопасно.
Она еще раз окинула внимательным взглядом жестяную фигуру и
удовлетворенно хмыкнула. Такая служанка распугает всех охотников,
желающих познакомиться. А еще ее помощь будет неоценимой в доставке
тяжелой корзины с рынка. Но самое главное: она без присмотра сможет
гулять, где захочет.
На все свои скудные сбережения, которые она копила так
старательно, девушка купила в спирит-салоне мешочек с магическим
порошком. Цыганка обещала, что он оживит все, что она пожелает.
Только еще добавила, что заклинание нужно произнести правильно.
Иначе за результат она не отвечает.
Ну что ж, сейчас или никогда.
Она высыпала содержимое на медную голову своей будущей помощнице
и стала шептать заклинание. Невольно чихнув, Джейн не удержалась на
стремянке и не договорив последнее, скрепляющее слово, спрыгнула с
лестницы, чтобы не упасть. Статуя, с такой любовью созданная,
вздохнула и открыла глаза.
Поздно. Слова произнесены и ничего не изменишь.
— Здравствуй, Берта! — молодая учительница постаралась
улыбнуться.
