Малыш и Рэм
Над территорией научно-исследовательского центра клонился закат. Апрельское солнце наработавшись за день оставляло растаявшие лужи, скукоженную, обнажившуюся прошлогоднюю листву и тихий вечер на тропинках парка, принадлежавшего НИИ. По этим тропинкам любил ходить Рэм Игоревич, действующий академик лет пятидесяти, не спеша шагая и стараясь не выпячивать свое небольшое брюшко, которое стало обозначаться последние годы. Стильная куртка синего цвета и коричневая кепка из искусственной кожи были далеко видны на аллее и все здоровались узнавая его. Он кивал головой не отвлекаясь от своих мыслей. Волосы с проседью и почти греческий профиль очерчивали его достоинство и самодостаточность, хотя любил он и пошутить, выкинуть этакое и «заварить кашу». Но об этом знали только самые близкие друзья.
Назойливое щебетание птиц и последние лучи заходящего солнца отвлекали от работы и будили воспоминания. О жизни, о разведенном положении и о сыне, который давно не звонил и не жаловал отца. Сын не любил математику со школы и настойчивость отца, пытавшегося привить к ней любовь. Любимым стало увлечение киноискусством, телевидением и он уже много лет работал репортером. Сын любил маму больше, чем отца, а бабушку еще больше, и Рэм Игоревич уже устал себя винить в том, что «недолю бил» и уделял сыну так мало внимания.
Хотя они не забывали поздравлять друг друга с праздниками.
Он решил срезать дорогу и повернул к сестре, чтобы увидеть племянников.
– Надо зайти, купить машинки – вспомнил он. Эдик и Игорь настоящие сорванцы, шумные, все время спорили и задавали вопросы, а это отвлекало и бодрило.
Наутро он уже сидел у себя в кабинете, не отделенном от испытательного зала, где в своих кабинетах сидели программисты. За стеной слева такой-же большой зал, где работали инженеры, сборщики, базовые программисты и где, из тысяч деталей монтировали неизвестно какую по счету модель андроида для нужд спасателей и дальнего космоса.
Было слышно, как беседуют генеральный конструктор и экономист.
– Леонид Георгиевич, материал для обшивки андроида не готов, не отвечает он заявленным требованиям, технический контроль доложил, не можем мы его купить, отправим обратно!
– Сроки, сроки! Ищите замену, торгуйтесь, я на вас надеюсь Антон Леонидович – с уверенной полу -улыбкой ответил генеральный:
– Кстати, у нас еще месяц, но это крайний срок.
– Понятно, постараюсь, но буду вам докладывать.
– Докладывайте Антон Леонидович – он кивнул давая знать, что Леонидович свободен.
Генеральный подошел к сборщикам и тронул за плечо бригадира:
– Ерофеев, будь любезен, объясни мне, как вы умудрились перепутать с заказом? У вас сборка не идет из-за этого!
– Нет, Леонид Георгиевич, все должно было подойти, но это косяк изготовителей, вот туда и претензии:
Прогудел Ерофеев, и поправил свои усы.
– Напишите мне докладную, да поподробней.
– Напишем. По электронке?
Генеральный уже шел к Рэму. Что старина, без работы? – и он положил Рэму руку на плечо.
– Никак нет, прорабатываем фреймы, другой вопрос – потянет – ли процессор.
– Должен, должен. Иначе военные всех поставят в позу «мама моет пол». Приходи в парк в выходной со своими племяшами, а я с внучкой приду, а то все один да один.
– Спасибо Леонид, пожалуй, так и сделаю.
Они еще обменялись парой фраз и генеральный отправился по своим заботам.
Рэм переставил на своем столе робота-черепашку, подаренную сестрой с племянниками и углубился в свои программы.
Дома его ждал Васька, он уже мурлыкал в предвкушении ужина.
– Что Васяня -масяня, ждешь дядю Рэма?
После кормежки Васяне приспичило, и он стал мяукать у двери.
– Ну партизан, некогда мне тебя караулить, сам пойдешь в разведку.
