Долина звала. Изумрудная нить реки где плавно, а где игриво,
пересекала квадраты рисовых полей, рощи, луга. Она словно
сстремилась к мерцающему вдали городу, над которым прямо в воздухе
парил храм дивной красоты. В лучах восходящего солнца сверкали и
переливались жемчужины росы, превращая долину в огромный,
сверкающий бриллиант.
Сергей шагнул с уступа и полетел. Никогда в жизни он не
испытывал от полета такой радости. Гибкое тело скользило в потоках
воздуха, каждой клеточкой чувствуя мощь ветра. Внизу проплывали
деревеньки, пашни...
Господи, красота-то какая! Неужели она еще существует?
Храм манил и был все ближе и ближе. Сергея неумолимо тянуло к
нему. Потому, наверное, что с ним была связана какая-то тайна его
жизни.
***
Дзинь-дзинь...
- Серега, ты что, еще спишь?
- Угу, а как ты догадался?
- Ладно, не до шуток. Охота началась. Жду на третьей, машина у
подъезда, будь осторожен.
- Спасибо.
- Приезжай быстрее, пока.
- Пока, - ответил Сергей гудкая в трубке.
И по давней привычке обшарил сознанием пространство.
Э, да ты сегодня уже хочешь меня убить?! Ха-ха! Тебя, наверное,
не предупредили, с кем имеешь дедло. Чтобы заранее не пугался.
Может взять его? Нет, лень, времени в обрез. Да и незачем. Ну,
жди-жди, молокосос. Может, чего-нибудь и дождешься.
Сергей посмотрел на улыбавшегося со стены Будду, потом перевел
взгляд на изображение отрешенного Лао-цзы. Портрет Будды на шелке
вместе со "Сказанием о Юэ Фэе" он купил на окраине Шанхая в старом
магазинчике. Сухонький китаец, одобрив вид Сергея и особенно его
выбор, проницательно сказал: "Молодой человек, я вижу, следует по
пути наших Учителей. Жизнь непроста, только искренне идущему
удается свершить должное. Жертва Юэ Фэя не для тебя. Ты должен жить
и сделать то, для чего пришел в этот мир!" Только сейчас
Сергей начал понимать пропоческие слова старика.
Я должен выжить, а что будет потом, не моя забота. Не зря же
меня всему учили. Для чего-то это нужно.
Потом китаец вынес из дальней комнаты сверток.
- Этот портрет нарисовал мой сын. Он даос и живет в горах. -
Старик развернул рулон, на Сергея смотрели молодые и мудрые глаза
Лао-цзы, который сидел на камне возле бурлящей горной реки. Из
ладоней великого мудреца, сложенных лодочкой, лилась вода, словно
нектар для жаждущих свободы и знания. Портрет дарил покой и
умиротворение. - Сын увидел его таким в медитации и нарисовал.
Перед отъездом он попросил отдать портрет тому, кто мне понравится.
Бери. Хоть ты и европеец, но душа твоя наполнена знанием Востока. У
нас таких остались единицы. Удачи тебе!
Сергей, не торопясь, разбудил тело, потянулся, как кот, встал на
руки и направился в ванную. Через двадцать минут он стоял последи
полупустой комнаты.
Чую, в ближайшие несколько лет я здесь не появлюсь. Что взять с
собой?
В большую сумку, сшитую в шанхайской мастерской по эскизу
Сергея, уложились два комплекта одежды, кроссовки, несколько книг,
грим, парики и мелочь, вроде плеера с диктофоном и набора разного
оружия. Сверху легли, упакованные, изображения Будды и Лао-цзы.
- Вот и все, до свидания, мое милое гнездышко. - Сергей вобрал в
себя самое хорошее, что с ним здесь произошло. Задумался. -
Определенно, этот киллер с прибабахом. Ждет там, где многие ждут,
напротив подъезда. Лопухнулся Родригес, ох, лопухнулся.
Сергей вышел на застекленный балкон, открыл окно. Позднее
февральское утро пока не наступило. Небо было черным, холодный
ветер швырял в лицо мокрый снег.
- Никого.
Темная фигура отделилась от балкона третьего этажа и плавно
опустилась на тротуар. Ленинградский проспект еще не
разбудили гудки автомобилей и звон трамваев. Заспанные
дворники неторопливо убирали от дверей подъездов и магазинов
сугробы. На поднятую руку Сергея остановилась восьмерка:
"Дружбан, подбросишь до Строгино? Очень тороплюсь!"
