Корсаков сидел, уставившись в окно, плотно занавешенное снегопадом, и сам себя убеждал, что по нынешним временам поездка в Питер на несколько дней – отличная замена всяким там Куршевелям.
Последние метры пути поезд преодолевал неспешно, почти вкрадчиво, но ощущалась в этом непоколебимая уверенность, что все произойдет именно так, как задумано, и состав замрет возле перрона в тот самый момент, когда на табло возникнут цифры 07:55, и на мгновение воцарится величественная пауза.
Все-таки «Красная стрела», она и есть «Красная стрела». Это вам не «Сапсан», поездка на котором напоминала Корсакову секс во время обеденного перерыва: вроде все правильно, а настоящего удовольствия нет, потому что быстро и суетно, и это потом никуда не денешь. Хотя, конечно, за ваши деньги – все, что угодно!
Корсаков не торопясь шел к зданию вокзала, когда ему в спину уткнулось что-то твердое и прозвучало хриплое:
– Руки вверх и без глупостей!
– Шутник, блин, – отказался от игры Корсаков.
– А что, прикольно, – улыбнулся, протягивая руку, Глеб Маслов. – Здорово, Корсаков!
– Здорово, Маслов, – ответил Корсаков, пожимая руку в ответ. – Ну, какие планы?
– Планы у нас громадные! Но сначала, раз уж тебе работа важнее всего, встречаемся с Лесей!
– С какой Лесей?
– Здрасте, – остановился Маслов. – А кто мне звонил, просил?
– Ах, вот ты о чем, – понял Корсаков. – Так ты уже нашел?
– Абжаишь, нашальника, – сокрушенно покачал головой Маслов. – Конечно, нашел.
– Ну, молодец, – похвалил Корсаков и сразу же поправился: – Ну, я, конечно, не только для этого приехал, но ты молодец!
Дело, из-за которого он побеспокоил Маслова, в самом деле было пустячным.
О своем намерении провести зимние каникулы в Питере Корсаков говорил давно и не удивился, когда в последние дни декабря к нему обратился Леша Горошников, который совсем недавно стал работать в редакции и занимался неизвестно чем. Леша остановился в коридоре шагах в трех-четырех от Корсакова, перегородил ему дорогу и молчал.
– Тебе чего? – помог Корсаков.
– Тут вот какое дело… – смущенно начал Леша. – Вы же в Питер собрались?
– Точно.
– Можно к вам с просьбой обратиться? Вы не очень заняты будете?
– Леша, я туда еду в новогодние каникулы, еду погулять, поглазеть, чем же я буду занят? Что тебе привезти?
Горошников протянул Корсакову пластиковую папочку:
– Да ничего не надо, мне бы… вы бы только справочку навели, а?
– Какую еще справочку? – насторожился Корсаков.
– А, вот, – с облегчением затараторил Горошников. – У меня уже был готов план очень интересной статьи, но на прошлой неделе в Питере в какой-то интернет-газетке появился материал, в котором затронуто многое из того, что я исследовал, но там взгляд совсем с другой стороны, понимаете?..
– И ты хочешь, чтобы я вместо отдыха мотался по редакциям, разыскивая материалы для тебя? – Корсаков от неожиданности даже не разозлился, а просто недоумевал.
– Ну что вы! Я дурак, что ли? – так же недоуменно уставился на него Горошников и снова ткнул пальцем в папку, которую протягивал Корсакову. – Тут все написано, все мои вопросы, все, что мне нужно! А вас я просто просил… ну… вы же человек известный, вам никто не откажет, если вы просто спросите, что это за газетка, кто автор, а?
Корсаков продолжал молчать, и Леша Горошников решил, что ему разрешено продолжать. И продолжил:
– В этой статье упоминается профессор Росохватский, который занимался вопросами психологической войны, а я о нем не знаю ничего, кроме фамилии, и нигде ничего не могу найти. Прямо фантом какой-то… – Горошников вздохнул, собираясь с духом, и выпалил: – Так вы могли бы поинтересоваться этой газеткой и попросить у них материалы по Росохватскому, а?
