АНЯ
– Ань, ты совсем что ли голову
потеряла?! – подруга смотрит на меня во все глаза, а потом, для
пущего эффекта, видимо, еще и крутит пальцем у виска. – Соберем мы
тебе деньги на лечение брата! Создадим группы в социальных сетях,
откроем счет, обратимся в какие-нибудь благотворительные фонды...
да хоть на телевидение, честное слово! Совсем не обязательно для
этого становиться... – она трясет головой и морщится, явно не желая
произносить слово «проститутка». И на этом, блин, спасибо. – Совсем
не обязательно продавать себя.
– Я собираюсь продавать не себя, а
только свою невинность, Кать, – уточняю я усталым голосом. Если
честно, подруга меня откровенно злит. Она первая, кому я рассказала
о своем решении. Мне было непросто, и я рассчитывала на поддержку,
помощь и безусловное принятие – оно мне сейчас очень нужно,
правда... А она меня осуждает. Это чертовски больно.
– Какая разница! – восклицает
Катя.
– Большая, – отвечаю я.
– Есть другие способы найти деньги
для Миши.
– Ему десять и у него рак, – я качаю
головой. – И пока у нас есть шансы навсегда избавиться от этого
дерьма, но каждая неделя на счету, и денег все равно потребуется
очень много... Пересадка костного мозга, содержание в палате,
всякие сопутствующие процедуры, уколы, питание... Наша мама столько
не зарабатывает. Отец ушел из семьи много лет назад и мы даже не
знаем, где он сейчас... А у меня только второй курс колледжа, у
меня вообще нет денег, понимаешь?! Это мой единственный вариант
помочь!
– Тебе же только исполнилось
восемнадцать! – возмущается Катя, и я совершенно не понимаю, при
чем тут это.
– Какая разница, сколько мне лет
вообще?! – фыркаю сердито. – Наоборот даже: чем я моложе – тем
лучше. Больше вероятность, что аукцион будет успешным, а итоговая
сумма – большой и покроет все лечение.
– А если тебя изнасилуют?! –
спрашивает подруга. – Или обманут и ничего не заплатят, когда
возьмут свое?!
– Я обратилась в агентство, – говорю
я. – Они гарантируют оплату, безопасность и анонимность. Мы будем
заключать договор, все серьезно.
Катя качает головой:
– Не доверяю я никаким
агентствам...
Я смотрю на нее и почему-то
испытываю отвращение.
Не доверяет она!
Конечно. Это же не ее брат может
умереть от рака...
Мише поставили острый лимфобластный
лейкоз всего несколько недель назад – в конце лета. Сейчас
заканчивается октябрь. До постановки диагноза он болел совсем
недолго – доктора сразу сказали нам, этот вид рака развивается
очень быстро. Так оно и случилось. Еще в июле он был здоровым
жизнерадостным мальчишкой – а потом вдруг появились слабость,
ломота в костях, боли в животе, частые кровотечения носом...
Сначала мы с мамой даже не придали
всему этому большого значения: дети – они иногда болеют, со всеми
случается, не паниковать же сразу... Я вот вообще в детстве очень
часто болела. А Миша все лето гонял во дворе в футбол, отдыхая от
школы и набираясь сил и энергии перед будущим учебным годом... Мы
решили: перегрелся, утомился. Предложили ему остаться на несколько
дней дома, отдохнуть, позалипать в мультики и компьютерные игры. Он
с радостью согласился. А потом – началось самое страшное
После очередного мощного
кровотечения из носа мама вызвала Мише скорую помощь. Впрочем,
ничего толкового нам тогда не сказали: предположили сотрясение
головного мозга (хотя брат со всей ответственностью заявил, что не
падал и не ударялся головой), перегрев, даже банальную простуду. Но
посоветовали пойти к доктору.
Мама повела брата на прием.
Педиатр отсмотрел мальчика,
зафиксировал анамнез, выписал направления на анализы крови и
несколько скринингов.
Потом перенаправил к детскому
онкологу-гематологу.
Там все и выяснилось.
