Альмагор Стронг не стал ждать от меня ответа.
Он сказал лишь:
– Подумай.
И вместе с Кезарием стремительно покинул место битвы.
Ему ещё предстояло увидеть и осознать потери Трон-Стронга. Сражение с полумагами не прошло для него даром – досталось директору прилично.
Он сильно хромал. Длинный хвост его красных волос сгорел и теперь торчал оплавленным рыжим пучком, правая половина лица превратилась в один большой ожог, но самое жуткое, что директор лишился правого глаза. Он был полностью выжжен, осталась лишь изуродованная глазница.
Я покосился на грязную и избитую физиономию Буфа.
– Не знаю, о чём ты будешь думать, Нобу, – тихо произнёс тот, – но империя нуждается в любой помощи. Мы будем формировать отдельный отряд из сильных студентов со всех Факультетов для ускоренного обучения. Стронг сказал, что оставшиеся ратники будут развиты до пятой высоты. Я бы взял тебя на обучение без раздумий. С твоей уникальной способностью воссоздания доспеха и крепкой связью с Белой Совой ты нам очень пригодишься. Тем более наши ратники с этого дня не смогут вернуться в Каскады. Не знаю точно, что будет с ними, если они долго пробудут среди людей, поэтому первая задача – вернуть расположение Творцов. Сейчас ратники полностью доверены доминатам и будут проживать вместе с ними, под их защитой. Но… как я понял, у тебя другие планы?
Буф тоже не ждал от меня ответа, будто уже прочитал его на моём лице. Он еле поднялся на ноги и последовал за директором. Я же остался посреди раскуроченной улицы Кэрулима, у тлеющих деревьев, в рваных клубах дыма.
Мои ладони всё ещё восполняли ауру Сьюн, а она лежала передо мной, беззащитная и обессиленная. Рядом с ней валялся брошенный Пилигримом медальон призыва.
Выходило так, что Белая Сова отныне останется здесь, в этом мире, будет постоянно находиться рядом с доминатом, до той самой поры, пока Стронг не вернёт благосклонность Творцов.
Я смотрел на Сьюн и понимал, что решение принял уже давно, оно всё чётче вырисовывалось в моей голове.
Здесь могло быть только одно решение.
Минут через десять вокруг нас, в сизом дыме, послышались голоса, а следом —негромкие приказы, кашель и короткие выкрики. Потом я увидел, что чуть поодаль маячат старшие студенты из других Кварталов. Они переносили раненых и убитых.
Кэрулим заполонили в считанные минуты.
Директор позволил зайти сюда остальным, чтобы оказать помощь пострадавшим ученикам и преподавателям, которых полумаги лишили воли и сознания.
Ко мне тоже пару раз подходили и тоже предлагали помощь, но я отказался. Мне нужно было восполнить ауру Сьюн, а с этим я мог справиться и сам.
Я всё ещё стоял на коленях рядом с Белой Совой, склонившись и опустив ладони к груди девушки. В носу и глотке свербело от копоти и гари, глаза воспалились и болели, в теле ныла каждая мышца.
Я посмотрел на свои окровавленные руки, потом – на изуродованные перстни. Если их восстановить и доработать, то они ещё послужат. Я бы сам чертежи для сварщика сделал, только теперь это было не нужно…
– Ты опять трогал меня за грудь? Учти, Киро, в следующий раз я оторву тебе руки.
Я настолько погрузился в собственные мысли, что даже не заметил, как Сьюн пришла в себя.
Белая Сова лежала и, не шевелясь, смотрела на меня. Она будто почувствовала мои мрачные мысли и насторожилась.
Её пальцы нервно сжимали медальон. Она в напряжении ждала того, что я скажу. И я сказал:
– Мне пора уйти.
Мой ответ Стронгу был чётким и ясным, хотя самого директора рядом уже не было. Услышав мои слова, Сьюн прикрыла серо-сиреневые глаза и выдохнула.
– Вот, значит, как? Ты решил окончательно? – уточнила она, хотя отлично знала ответ, который я и озвучил.
– Окончательно.
