Глава 1 Ваять желаю вас руками!
– Уходи! Немедленно уходи!
Я по-спринтерски натягиваю брюки, деловито интересуюсь:
– Какой этаж?
– Третий.
– Высоко, я не десантник.
– Тогда под кровать!
– Ага, чтобы пылью всю ночь дышать? Спасибочки!
Но пререкаться некогда, глаза у Риты точь-в-точь как у кошки, в которую летит кирпич дворового юнната. Супруг ее, по слухам, – из категории крутых. Киллер – не киллер, но тот еще монстроид, а посему следует спешить. Очередной звонок в прихожей заставляет меня прыжком выскочить на балкон. Шустро осматриваюсь. Внизу далекий и удивительно бежевый асфальт, справа – водосточная труба. Само собой, ржавая в дым, фактурой напоминающую школьную промокашку восьмидесятых. Но, увы, ничего другого под рукой нет, и потому скоренько перелажу через перила, ласково обнимаю скрипучую жесть. Здравствуй, подруженька! Приглашаю на вальс, на интимное танго. Если не возражаешь, конечно. Труба не возражает, но перед самым носом обеспокоенный муравей угрожающе приподымает глянцевый зад. Я невольно жмурюсь. Сейчас брызнет перчиком, и будет мне радость…
Шепотом ругая насекомое, пробую ползти вниз и тотчас застреваю. Пиджак, сволочь, задирается под мышки, не пускает. Дергаюсь, пытаясь освободиться, но все тщетно. Положение хуже губернаторского, тем паче, что на балкон выходит… Кто бы вы думали? Ну, конечно же, он! Мой любимый легендарный ленинградский почтальон… Шучу, конечно. Должно быть, от отчаяния, потому что на балкон выходит муж моей разлюбезной подруги. Лицо у него плоское и широкое, череп деформированный – с резко скошенным лбом и круто выпирающим затылком, мощные надбровные дуги вкупе с могучей шеей выдают прямого потомка племени неандартальцев. Почему-то мне сразу представляется, что такой головой очень удобно бить и бодать. Особенно несчастных кроманьонцев, застрявших на водосточных трубах. Да и почему крепкому современному неандартальцу не отомстить представителю Кроманьона за давний беспредел истории. Впрочем, бодать этот монстр меня пока не собирается, – все, чего он хочет, это выкурить одну-две сигаретки. Взирая на его приготовления, я мысленно ругаюсь. Ни рук с дороги помыть, ни щец похлебать, – сразу за курево и на балкон! И неудивительно, что первым делом этот куряка усматривает на трубе меня. Трудно не усмотреть, когда расстояние – какой-нибудь жалкий английский ярд. А ярду до сажени, как попугаю до орла. При желании можно рукой достать, а можно и кулаком.
– Куда пилишь, братан?
Он озадачен и чуточку встревожен, однако от истинной разгадки пока еще далек. Я кое-как высвобождаю одну кисть, пальцем указываю наверх.
– На пятый, браток.
– На хрена?
– Да-а… Поспорил тут с одним, что доберусь. Вот и лезу.
– А спорил-то на что?
– На что? На пару флаконов, конечно.
– Белой?
– Да нет, «Мартини».
– «Мартимьяновской»? – он задумчиво шевелит бровями, верно, прикидывая, имеет ли смысл ради пары бутылок какой-то «мартимьяновской» рисковать собственной шеей.
– Ну, а пиджак чего не снял?
Я растерянно дергаю плечами, дескать, виноват, не догадался.
