Как-то, помню, в детстве сорвал с дерева яблоко и откусил, а из надкушенной части начал вылезать червяк. Я брезгливо потряс огрызком, стараясь его вытряхнуть, а отец засмеялся: «Не то червь, что ты ешь, а то червь, что тебя ест!»
Из всех форм тирании (гнета, насилия, произвола) самой страшной является тирания глупости: во-первых, потому, что мы эту тиранию храним в себе, во-вторых, потому, что тирания глупости является основой всех остальных тираний. Тирания глупости – это тот вид тирании, которым мы тираним не только окружающих, но и самих себя. Почему так происходит, я и объясняю в этой книге, а пока дам пример, как глупость может тиранить нас в случае, когда лишь небольшое умственное усилие тех, кто обязан над данным вопросом думать, могло бы спасти народ России от многих неприятностей, а их – от откровенного презрения.
О Катынском деле – о поиске того, кто казнил около 10 тыс. польских офицеров, сдавшихся в плен в войне 1939 г., – вряд ли в России кто-либо вообще ничего не слышал. Но вряд ли многие в России понимают, что даже не итог расследования этого дела, а всего лишь отдельные, тенденциозно подобранные сообщения, документы и фальшивки привели к тому, что бывший почти сорокалетний военный союзник СССР – Польша – ныне стал потенциальным врагом России – членом НАТО. Многие ли знают, что как только в этом деле будет поставлена вожделенная поляками и отечественными негодяями точка, то нынешние граждане России будут платить нынешним гражданам враждебной Польши денежную «компенсацию», сумма которой в настоящее время обсуждается в пределах $100 млрд, то есть в пределах $1000 на каждого взрослого гражданина России?
В 1995 г. я, работая в то время в Казахстане первым заместителем директора крупнейшего в своей отрасли завода, написал небольшую книгу «Катынский детектив», в которой показал, что Катынское дело фабрикуется Генеральной прокуратурой России и продажной прессой. В основе обвинения СССР в убийстве поляков лежали некие документы из «закрытого пакета № 1», и в своей книге, не видя еще даже фотокопий этих документов, исключительно на основе анализа их текста, я без колебаний заявил, что эти «доказательства» являются сфабрикованными подделками.
В то время я бывал в Москве очень редко, но после выхода книги в свет меня разыскало во время одной из командировок в Москву польское посольство и попросило о встрече по поводу «Катынского детектива». Польша еще не была в НАТО, теоретически среди поляков могли быть порядочные и здравомыслящие люди, поэтому я охотно приехал на встречу. Принимал меня консул Польши в России и одновременно первый секретарь посольства Ежи Ольшевский (Jerzy Olszewski), видный специалист в этом вопросе М. Журавский и, как говорится, другие официальные лица. Интересовало их несколько вопросов, возможно, главный – кто за мной стоит? Однако от них же я и узнал, что «Катынский детектив» уже обсуждался в Польском сейме (высшем законодательном органе) и что в Польше 800 тыс. «близких родственников» расстрелянных польских офицеров уже держат карманы шире в ожидании, когда же Россия начнет набивать эти карманы долларами. Более того, мне дали понять, что моя книга остановила процесс признания Государственной думой России вины СССР в расстреле поляков, соответственно остановила выплату мошеннической дани Польше.
Потянулись долгие годы вакханалии клеветы на нашу Родину всех средств массовой информации России, и мне с небольшим числом единомышленников приходилось отстаивать невиновность СССР.
Прошло 15 лет, пока наконец в Катынском деле не засомневался и не выступил с сомнениями в нем более или менее известный политик – депутат В. И. Илюхин. Он все же какая-никакая власть, то есть тот, кто может обеспечить хоть какую-то защиту. В результате во второй половине мая 2010 г. к Виктору Илюхину с конфиденциальным устным заявлением о своем личном участии в фабрикации подложных документов по Катынскому делу обратился один из главных изготовителей этих фальшивок. Он признался в том, что это он их изготовил, и предъявил вещественные доказательства своих слов – штампы, печати, причем и немецкие, бланки документов 40-х гг. Теперь все стало ясно.
