Ещё одна спокойная ночь без всякой там нечисти. Но меня никак не покидает чувство, что Ларс что-то задумал. Он точно от меня что-то скрывает: прошлой ночью я поймала его на улице, и он не ответил, что ему было нужно.
«Люди просто так не ходят по ночам, тем более в одиночку. Неужели он такой же трус как все и собрался сбежать?»
Я наконец вхожу в этот скромный человеческий домишко, где мне приходится «жить». Две средние пустые комнаты и две маленькие, в которых я была лишь один раз. В доме ничего нет. Только пустые серые стены.
«А мне для жизни ничего и не надо… я и так умею делать множество бесполезных человеческих штучек. Кстати, о людях, надо всё-таки помочь Ларсу – зайду, скажу ему, что уезжаю. Можно и между городами пожить. В крыше над головой я не нуждаюсь, без общения тоже как-то протянула несколько тысяч лет. Всю жизнь так… Уже привыкла…»
Я опять приобретаю твёрдую оболочку, хоть и не люблю этого делать. Этот вид так давит. А ведь это – всего лишь маска, хорошо ещё больше трещины скрывать не надо.
Я подхожу к дому Ларса и ловлю лёгкий шок: дверь раскрыта, а пол залит чем-то красным. Я сомневаюсь, что это может быть кровью. Олеся не могла его убить – она в ужасе выбегала отсюда, едва ли заметив меня тогда. Рядом с порогом дома валяется стержень с остатками красных чернил.
«Вот он значит какой! Сбежать решил! Такой же, как и все остальные – трусливый человечишка!»
Я трескаюсь от злости, а на пальцах рядом с ногтями выскакивают маленькие шипы. Мне нельзя злится. Я не должна испытывать этого чувства.
Живя среди людей, я поняла, что люди очень любят пояснять свои действия, даже если их об этом не просят. Так что думаю, что можно попытаться найти записку или что в этом роде.
Я молча захожу в дом мужчины и быстро оглядываю прихожую. С моего последнего прибывания здесь ничего не изменилось кроме пятен на полу. Могу признать, что по человеческим меркам Ларс довольно хорошо замёл следы побега. Но одну деталь всё же не учёл.
Я подымаю стержень и запихиваю его в одну из своих трещин. Внутри у меня всё ровно пусто, а тьма способна разрушить что угодно. Достаточно нескольких секунд на то, чтобы пластмассовая трубочка рассыпалась и испарилась в воздухе. Я всё ровно ничего не почувствую.
Мне достаточно десяти минут чтобы обойти весь дом несколько раз. Тут нет никаких записок или зацепок. Но я же знаю Ларса – он не станет обходить эти человеческие принципы. Записка должна быть, только вот вопрос где?
«Свой» дом я получила года три назад и за всё это время ни единого раза не воспользовалась тем синим ящиком на заборе. Люди вроде говорят, что эта вещь предназначена для почты. Впервые я отваживаюсь открыть эту старую коробку. Я не жду многого. Максимум что там будет – это пару пожелтевших газет и писем. Раз… два… и… Пусто!
«За три года мне вообще ничего не пришло. Даже как Мина я никому не нужна…»
Под платьем по мне быстро пробегается ещё одна маленькая трещинка.
Тут я замечаю бумажку, упавшую на землю. Это помятый конверт без каких-либо надписей: ни адреса, ни подписи.
Мне не приходилось раньше читать писем, только книги. Я аккуратно раскрываю конверт.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Дорогая моя, не знаю правильно ли будет называть тебя Тьмой, особенно сейчас…
Я очень жалею, что не сказал тебе это в живую: «Милая Мина, или Тьма, как тебе угодно. Кажется, я влюбился в тебя…»
Мне самому очень трудно в это поверить. Уверен, что и тебе будет трудно представить это, но это так. Я не знаю, что с собой делать – у меня больше нет сил молчать. Пусть ты и не человек, пусть ты страшна и бессмертна, ты должна понимать каково это любить и даже не знать взаимна ли эта любовь.
