— Хочу я замуж, замуж хочу. Да ты не бойся, я все оплачу. Надеть
бы белое платье, пойти танцевать, — пою и мою полы в своей
пышечной.
— Дамочка, — на мою талию ложатся руки и я подскакиваю на
месте.
Резко разворачиваюсь и бью нахала прямо по голове шваброй.
Он хватается за свою черепушку. А я пытаюсь отдышаться. Ну что
это такое? Зачем хватать?
— Вообще-то мы уже закрыты! Вы что читать не умеете? — начинаю
на него кричать, слегка отойдя от испуга.
— Умею, а у тебя с нервами проблема, что сразу драться?
— А какого ты хватаешь, что тебе не принадлежит, — отвечаю,
защищая себя.
Тоже мне... нашелся тут...
От злости давление подскакивает и в душном помещение, становится
еще жарче. Машу на себя ладонью, продолжая держать швабру в
руке.
— Выходи за меня!
— Я? За тебя? — нервный смешок, отворачиваюсь, а потом снова
смотрю на него.
— Что, рожей не вышел? — он не шутит, упрямо идет на меня.
А что будет, если сделаю так?
— Я согласна, — отвечаю и улыбаюсь во все свои тридцать два
белых зуба.
Ну что выкусил? Он сам останавливается. И хлопает глазами, как
олененок, который свет словил. Нехило я его так приложила, в
больничку, наверно, нужно. Вдруг сотрясение у него? Но этот жук
достает телефон и кому-то звонит.
— Мам, будет тебе невеста. Созывай гостей. Какая? — он смотрит
на меня, а теперь я хлопаю глазами, как тот олененок. — Убойная.
Тебе точно понравится...
Он сбрасывает звонок и улыбается, как кот обожравшийся жирных
сливок.
— Ты чего улыбаешься? — спрашиваю, чуть прищуриваясь. — Сильно
прилетело, да?
— Еще как. В самое сердце, собирайся, поехали...
— Я никуда не поеду, — кручу головой и хватаюсь руками за
швабру.
— Ты же согласилась. Пойдем с родными познакомлю, заявление,
через электронное приложение подадим. Я влюбился, — усмехается и
делает ко мне шаг.
— Не подходи. Огрею еще раз, все имущество на меня перепишешь, —
ляпаю, что первое в голову приходит и самой становится смешно.
Не могу сдержать улыбки. И начинаю смеяться.
— Хочешь — подпишу. Ты мне окажешь услугу, а я тебе. Думаю все
будет по-честному.
— Чудной ты. Давай я лучше тебя в больницу отвезу. Или там маме
позвоню, пускай она тебя заберет.
— Я не шучу. Поехали. Теперь мне без тебя нельзя домой. И если
ты сама не пойдешь, то придется нести. А голова правда болит, так
что пожалей меня...
— Не-а. Шутки шутками. Говори, что тебе нужно от меня.
— Стать твоим мужем. Первым и единственный.
— Сейчас тресну, — предупреждаю серьезно, уже без всяких
шуток.
— Ладно. Сыграешь мою невесту, потом отвезу тебя домой. И ты
больше никогда меня не увидишь. Помоги, по-дружески, — а говорит
так проникновенно, словно и правда в беде. — Только возьми твой
самый вкусный торт с вишней, мать его невыносимо обожает.
Вот жук. Сердечко тает от его слов. Мамочка любит мою выпечку...
Это так мило!
Эх, была не была.
— Ладно, поехали. Только ты мне расписку напишешь. И это,
паспорт дай. Я папе отправлю его, меня если что отмажут, а тебя
посадят. Ну, что? Готов еще на свою авантюру?
Он разворачивается и выходит из пышечной.
Фу, слабак. Даже не доиграл. Но я вижу, что он открывает свою
синюю иномарочку, и возвращается ко мне. Дает паспорт и
улыбается.
— Ради тебя, готов на все...
Глава 2
— Как тебя зовут то, горе? — спрашиваю у больного.
— Точно. Едем знакомиться с родителями, рассказывать о нашей
неземной любви, а я даже твоего имени не знаю. Нужно исправить. Я —
Романовский Захар Петрович, родился девятнадцатого августа. Мне
двадцать девять лет, в этом году будет тридцать. Я самый молодой в
своей семье.
— То есть самый молодой? Ты не единственный ребенок? — меня
немного это удивляет. Неужели таких отбитых много?
