Глава 1. Толстые и Дурные
В те времена, когда знатное происхождение давало немалые привилегии, многие дворянские семьи в России озаботились составлением родословных, берущих начало в Европе или в Золотой Орде. Известно, что из 540 служилых родов, подавших свои родословия в Разрядный приказ, только 35 признали своё исконно русское происхождение. Прусские рыцари и татарские ханы в качестве далёких предков были гораздо предпочтительнее, нежели служилые русские люди, получившие дворянское звание от государя за свои ратные подвиги или иные богоугодные дела.
Когда во главе российской знати стояли Рюриковичи, с ними не мог тягаться в знатности ни один род. Однако с воцарением династии Романовых появилась возможность, не претендуя на власть, заявить о себе как о потомке влиятельных людей, а не каких-нибудь непомнящих родства Иванов. Так и возникло множество «документально» оформленных легенд, согласно которым, к примеру, Годуновы вели свой род от татарского мурзы Чета, Лермонтовы – от шотландца Лермонта, Бестужевы – от англичанина Беста, ну а Толстые – от литовца Индроса, хотя некоторые представители рода Толстых утверждают, что их пращура называли Индрис. Об этом сообщает «Российская родословная книга» Петра Долгорукого, изданная в 1855 году:
«Предокъ ихъ Индрисъ, по свидѣтельству черниговскаго лѣтописца, прибылъ изъ Германіи въ Черниговъ, въ 1353 году, съ двумя сыновьями и съ дружиною, из трехъ тысячъ человѣкъ состоящею. Всѣ они приняли православную вѣру».
В 1686 году Пётр Андреевич Толстой, стольник при дворе Ивана V Алексеевича, представил в Разрядный приказ следующую справку о своём происхождении:
«В лета 6861-го [1352/53] прииде из немец ис цесарского государства муж честного рода именем Индрос з двумя сыны своима с Литвонисом да с Зигмонтеном а с ними пришло дружины и людей их три тысячи мужей и крестися Индрос и дети его в Чернигове в православную христианскую веру и нарекоша им имена Индросу Леонтием а сыном его Литвонису Константином а Зигмонтену Федором; и от Константина родился сын Харитон, а Фёдор умер бездетен, о сём пишет в летописце Черниговском».
Летописное свидетельство было к тому времени утрачено, так что проверить сообщение Петра Андреевича никто не смог, да никаких проверок и не требовалось – стольник это вам не какой-нибудь смерд, чтобы ему не доверять. Со временем предпринимались попытки ещё более приукрасить семейную легенду – возникло «уточнение», согласно которому под именем Индриса скрывался граф Анри де Монс, отпрыск старинного графского рода из Фландрии. Якобы после неудачного крестового похода на Кипр он решил не возвращаться на родину, дабы избежать позора, а предпочёл служить московским князьям.
Ещё более невероятное толкование литовской версии тоже связано с Западной Европой. Среди предводителей Первого крестового похода был граф Балдуин де Булонь – в 1100 году он стал королем созданного крестоносцами Иерусалимского королевства. Так вот один из его потомков по какой-то причине отправился в Литву, где получил во владение деревню Тухачево, местоположение которой, увы, так и осталось неизвестным. Именно он стал основателем рода Тухачевских, упоминание которого здесь вполне оправдано, поскольку Тухачевские в стремлении утвердить своё знатное происхождение претендовали всё на того же Индриса в качестве основателя рода. К этому следует добавить, что по семейному преданию Тухачевских Индрис был венгерского происхождения. Есть сведения, что, помимо Тухачевских и Толстых, с Индрисом связывали историю своего рода и Урусовы. Однако в «Российской родословной книге» о пращуре Урусовых приведены такие сведения:
«Едигей-Мангит, знаменитый военачальник в службе Тамерлана, впоследствии владетельный князь Ногайский, жил во второй половине XIV и в начале XV века».
