Atque oculos oculis spectare fatentibus ignem…
Ovidius, ”Ars amatoria”, liber I, 570
И глядя глаза в глаза видеть отблески огня… (лат.)
Овидий, ”Искусство любви”, книга I, 570
Вам, наверное, интересно узнать, почему вот я сейчас лежу в постели посреди бела дня под этим уютным толстым тёплым одеялом? И почему вот здесь на тумбочке лежат лекарства и ждут своей очереди на приём? Не интересно? Почему? А, вы про это происшествие уже в газете прочитали… А вам тоже не интересно? Что? Вы в вечернем выпуске новостей по телевизору видели? Да, я помню, что я даже успел той рыженькой девушке с микрофоном что-то ответить, перед тем как меня погрузили в «скорую помощь»; правда, не помню что… А вам, вы говорите, интересно? Ну, это очень приятно, тогда я вам с удовольствием всё расскажу… Подождите минуточку – это моя дочка в комнату зашла, чай мне горячий принесла. О! И маленькую шоколадку! Сейчас она уйдёт, и я вам всё расскажу – не хочу, чтобы она услышала… Почему? Ну, это вы очень скоро сами поймёте. Вот – ушла… И, кстати, ни в газете, ни по телевизору вам бы всё равно эту историю никто бы так не рассказал. Потому что они увидели только несколько минут из неё, тогда как сама история и намного длиннее и, как мне кажется, намного интереснее. И пока она ещё никому кроме меня не известна. Так что вы будете первыми. Ну, возможно, ещё один человек может о чём-то догадываться – вы скоро узнаете кто.
Итак, эта история началась в один прекрасный день, когда по дороге с работы я заехал к ледовому дворцу спорта, чтобы забрать мою дочь Юлию после тренировки по фигурному катанию – для своих тринадцати лет она делала неплохие успехи, и мы недавно перевели её в новую секцию с занятиями шесть раз в неделю.
Как только я вошёл в фойе, у стеклянной двери, ведущей на ледовую арену, я заметил нескольких девочек из Юлиной группы и направился к ним. Все девочки были на коньках с разноцветными пластиковыми чехлами на лезвиях, все в одинаковых чёрных куртках с эмблемой клуба на спине и с одинаково убранными назад и наверх, собранными в пучок волосами. Сбившись в плотную стайку, девочки что-то оживлённо обсуждали. Подойдя поближе, я увидел и Юлию – она тут же повернулась ко мне и, протиснувшись между подруг, сделала несколько шагов навстречу. Я же наоборот замер на месте с недоумением глядя на дочь. Всё лицо Юлии было измазано в крови: щёки, лоб, нос, а к губам Юлия прижимала несколько пропитанных кровью бумажных салфеток. Вид у неё был двойственный: с одной стороны вся эта кровь, а с другой – сияющие глаза и радостная улыбка, заметная даже за прижатыми к губам салфетками.
– Юля, что случилось? – растерянно спросил я.
– Тест сдала, – ответила довольная Юля, – У нас сегодня тестирование было.
– А кровь почему?
– Упала и коленкой губу разбила, – пояснила девочка, – Но тест судьи всё равно засчитали, потому что я уже потом упала. Дина Григорьевна сказала, что я заплатила за сдачу теста кровью.
– Как можно коленкой губу разбить? – удивился я, – Иди хоть умойся…
– Можно, – ответила Юля, – Я гибкая, у меня растяжка хорошая.
И она направилась в сторону раздевалки. За ней потянулись и другие девочки, а я остался ждать, коротая время разглядывая через стеклянную дверь, как на ледовую арену выехала ледозаливочная машина и начала обработку льда…
Дочка вернулась минут через десять; уже без коньков, умытая, с распущенными волосами и с заметно опухшей губой с корочкой засохшей крови на ней. Она была не одна – несколько её подружек остановились чуть в стороне неподалёку.
– Пап, можно я с девочками в кафетерий пойду? Отметим сдачу теста фантой с пирожными, – и она вопросительно склонила голову набок.
– Можно, конечно, – сказал я, – Я пока здесь подожду. У тебя деньги есть?
