Год 2027, Земля
– Куда пойдём? – отправив окурок тонкой сигареты с ментолом в недалёкий полёт и лениво проследив за красным росчерком не потушенного бычка, шлёпнувшегося в реку, русоволосая девушка, чью прелестную головку украшала косая французская коса, обернулась к кавалеру.
– Есть предложения? Мне геморрно. Ничего нового в голову не лезет, – опершись на парапет, флегматично ответил парень, зевая во всю ширь. Будь его подруга чуток повыше, она бы могла разглядеть не только гланды. Ее взгляд наверняка имел все шансы упереться в стенки желудка зевающего. – Решай сама, а?
– Да, Игоряша, ни хрена ты не романтик, – со вселенской грустью в голосе высказалась подруга.
Ткнув молодого человека кулачком в бок, она продолжила:
– Не пойму, и что я в тебе нашла? Не спортсмен, – перечисляла девушка, загибая ухоженные пальчики с аккуратным маникюром на ноготках. Состроив жабьи губы на физиономии, кавалер кивнул, соглашаясь со словами пассии.
– Не богат. Как латыш, не будем поминать наполнение штанов, но в кармане шиш, – второй палец присоединился к первому. Ответом на обвинение служили разведённые в стороны руки и сложенная фигура из трёх пальцев. Черное кожаное портмоне, мелькнувшее перед глазами девушки, перекочевало из брючного во внутренний карман джинсовой куртки.
– Крутого папика, тачки и двухъярусной квартиры за душой не имеешь.
– А мне и без папика хорошо. Что хочу, то ворочу. Понять бы только, что хочу, что ворочу? – Паяц в джинсовом костюме, в которого превратился кавалер девушки, опять виновато повел руками.
– Ладно, ладно, на харю симатяжка, должно же в тебе быть хоть что-то. Но-но, нос не задирай. До героя любовника тебе как от Москвы до Пекина раком переть, – «симпатяжка» обиженно надул губы и стёр со щеки невидимую скупую мужскую слезу, выбитую несправедливым обвинением. Рост-то у него выше среднего, мордаха не лишена мужской красоты, да и подкаченное в спортзале тело отнюдь не как у дистрофика. Славный малый, девкам такие нравятся. – Приземлённый ты какой-то у меня, Игорь. Никаких доходов, расходы одни.
– Зато ты, Светик, прямо фея печального образа, – зевнув ещё шире, но в этот раз прикрыв рот ладонью, ответил Игорь. – Никаких изъянов, сплошные достоинства.
– Тебе что-то не нравится? – изогнув бровку, девушка опять ткнула парня кулачком в бок.
– Что ты, что ты, все мне нравится! – уклоняясь от шутливых затрещин, ответил Игорь.
– То-то же! Ещё раз вякнешь, останешься без борща.
– Да я и сам хотел от него отказаться. Две работы, приходишь вечером домой умаявшийся как собака. Пожрал, и сразу спать охота, на секс никаких сил не остается. Поэтому борщ побоку, в активе оставляем койку и секс.
– Ого! Какие мы скорые, секс ещё заработать надо!
– Скажешь, я не заработал? – опасно сощурил глаза Игорь.
– Заработал, успокойся, а вот сводишь девушку в «Гигантик», то и на «клубничку со сливками» отломится.
– В «Гигантик»? Туда не пробиться.
– А ты приложи усилия, и сделай девушке приятно, покажи, что за душой, кроме мордашки, есть ещё, за что тебя любить.
– Ладно, есть у меня должничок один. Должен мне, как земля колхозу, он как раз в «Гигантике» вышибалой подрядился на полставки подрабатывать. Пора стребовать долги.
– Я знала, что на тебя можно положиться! – привстав на цыпочки, девушка смачно приложилась губами к губам кавалера. Легкий поцелуй ожидаемо затянулся, превратившись в затяжную борьбу языками. – Хорошего помаленьку. Звони своему колхознику.
Отпрянув от кавалера, Светлана нырнула в клатч за помадой и зеркальцем. Может быть, в рекламе помада держится на губах сутками, но почему-то она имеет нехорошую традицию моментально съедаться во время поцелуев. Перекочевав под свет ближайшего фонаря, Светлана принялась поправлять «боевую раскраску». Неожиданно в зеркальце отразился яркий росчерк падающей звезды, улыбнувшись, пока звезда не сгорела, Светлана успела загадать желание. Проведя последний раз помадой и пару раз сложив губки бантиком, девушка обернулась к Игорю, который, позабыв о коммуникаторе, напряжённо смотрел в небо.
