Центральный фронт; Курская стратегическая оборонительная операция; восточный пригород Рыльска
7 июля 1943 года
– Куда же она запропастилась? Точно ведь шли по маршруту. – Иван Старцев всматривался в непроглядную июльскую ночь. – По моим расчетам, мы должны были выйти на нее пятнадцать минут назад.
– По моим тоже. Надо глянуть на карту. Ну-ка организуй «блиндажик», – прошептал Александр Васильков и, присев на корточки, нагнулся.
Заместитель взмахнул полой плащ-палатки и, нырнув под нее, оказался вместе с командиром над освещенной фонариком картой…
Шестеро разведчиков во главе с капитаном Васильковым двигались по занятой противником территории к линии фронта. Короткое задание, длившееся чуть более суток, было крайне важным для удержания самого западного рубежа обороны в районе города Рыльск. Задание группа Василькова выполнила, не понеся потерь, и теперь спешила возвратиться с донесением в штаб дивизии. Все в этой вылазке складывалось удачно. Все, кроме одной детали: разведчики никак не могли выйти на последний контрольный ориентир – одиноко стоящую высокую березу.
– Ничего не понимаю, – елозил командир пальцем по карте, – мы же прошли берегом речки и повернули вправо у камышовых зарослей.
Старцев подтвердил:
– Ну да – просочились аккурат меж Рыльском и Слободкой, нашли заросли.
– А где же тогда береза?
– Может, не те камыши или рано свернули?
Васильков вздохнул.
– Ладно… чего теперь гадать? Надо вернуться к руслу.
– Согласен. Иначе рискуем напороться на позиции немцев.
– Или навсегда остаться на минном поле, – Командир погасил фонарик, откинул плащ-палатку и резко поднялся.
Негромко объяснив подчиненным задачу, он первым направился обратно к овражку…
* * *
Незаметный проход через минное поле разведчики капитана Василькова проделали до начала операции. Несколько ночей подряд, по двое, по трое они осторожно перелезали через бруствер первой линии окопов, ползком преодолевали триста метров нейтральной полосы и, оказавшись у цели, начинали искать установленные фрицами противопехотные «сюрпризы». Найденные мины бойцы обезвреживали, обозначая на специальном плане местонахождение каждой из них. Отображался на плане и свободный коридор с малоприметными метками на местности. К этому спасительному коридору Васильков и вел свою группу.
– Курочкин, Сидоренко! – позвал он, когда разведчики вернулись к неширокой речушке и отыскали на мелководье камышовые заросли. – Подымитесь и гляньте по сторонам.
Два разведчика бесшумно скользнули вверх и исчезли там, где темный грунт сливался с черневшим небом.
– Мы на месте. Уверен на сто процентов. – Старцев перехватил поудобнее автомат.
– Да я и сам понимаю, – кивнул на камыши Васильков. – Рано мы тогда свернули.
– Согласен. Совсем немного не дошли…
Послышался шорох и звук осыпающегося грунта. Сверху скатился Курочкин.
– Чисто, командир. Ни души, – доложил он.
– А где Сидоренко?
– Наверху остался – присматривает за нейтральной полосой.
– Пошли.
Бойцы выбрались по скользкому глинистому грунту наверх и поползли на восток…
* * *
Город Рыльск был полностью занят немецкими войсками. Позиции наших соединений располагались в двух километрах – через реку Сейм. Однако севернее города река крутой петлей уходила на восток, и линия соприкосновения войск проходила по обширной равнине, местами разбавленной перелесками.
Летом 1943 года германское командование намеревалось провести в этих краях крупную стратегическую операцию. Два молниеносных удара – один с севера от города Орел, другой с юга от Белгорода – должны были сойтись у Курска. Начиная с мая месяца гитлеровцы активно готовились к наступлению. Тем не менее, по какой-то необъяснимой причине в районе Слободки плотность гитлеровских войск оставалась небольшой. Дабы оградить себя от риска прорыва советских частей, немцы заминировали несколько гектаров степного безлесного участка и установили метрах в пятистах от переднего края десяток прожекторов. Работая несколько ночей подряд, разведчики Василькова сумели проделать в этом минном поле незаметный узкий коридор. В этот коридор они и хотели попасть, возвращаясь из рейда.
