В марте 1944 года подводная лодка германского флота «Валькирия» не вернулась из рейса.
Когда истекли контрольные сроки, корабли военно-морской базы, к которой была приписана «Валькирия», приспустили флаги, офицеры надели траурные повязки. В штабе внесли подводную лодку в реестр пропавших без вести кораблей, и родные невернувшихся моряков узнали про их славную гибель в бою с врагами Великого рейха.
Однако мало кто знал, что «Валькирия» вовсе не предназначалась для военных действий. Более того, у нее никогда не было ни одного торпедного аппарата и никакого артиллерийского вооружения. Спаренный пулемет на рубке да пистолеты у офицеров. «Чтобы самому отправить себя в Валгаллу», – мрачно острил Теодор фон Бетман, старший помощник командира субмарины, чистопородный дворянин из Пфальца, элегантный моряк-наци, поклонник Вагнера и Гете.
Об истинном предназначении подводной лодки знали немногие. Еще в меньшей степени были известны маршруты ее длительных плаваний в океане.
Перед очередным рейсом «Валькирии» начальнику базы вручали секретный пакет, привезенный фельдкурьером из Берлина. Начальник вызывал командира субмарины, и тот в присутствии первых двух вскрывал пакет после регистрации его в специальном журнале. За сургучными печатями скрывался другой конверт, его командир подводной лодки уносил на корабль нераспечатанным. «Валькирия» отдавала швартовы, и только в открытом море, придя в назначенный квадрат, ее командир мог узнать, куда предстоит продолжить курс подводной лодки.
Такая процедура неукоснительно выполнялась перед каждым выходом субмарины. Так было и в январе нынешнего года. «Валькирия» вышла в открытое море. Вышла и не вернулась.
Загорелый мускулистый человек ступил из океана на золотистый песок пляжа, отряхнул капли и не торопясь двинулся вдоль кромки воды.
Стоял тот ранний час, когда на пляже Копакабана, что в Рио-де-Жанейро, людей было еще немного. С Атлантического океана тянул освежающий ветер, отодвигая в глубь континента плотное покрывало горячего воздуха, подымающегося от асфальтовых улиц города.
Этот знаменитый пляж был второй половиной улицы – авениды Атлантика. С другой стороны располагались отели и рестораны, жильцы и посетители которых, перейдя мостовую, могли окунуться в ласковые воды океана.
Человек остановился и ногой шевельнул полузасыпанную бутылку. Потом наклонился, поднял ее, вытряхнул песок, повертел в руках, вдруг резко размахнулся и далеко забросил ее в воду.
– Здравствуйте, Герман, – обратился к нему пожилой мужчина с рыжеватой шкиперской бородкой и крепко сбитым, совсем не по возрасту, телом. Он лежал на спине шагах в пяти и сейчас приподнялся на локте, прикрывая рукою глаза от светившего с востока солнца.
– Здравствуйте, доктор Зельхов, – ответил Герман и опустился рядом на песок.
– Вы опоздали на пятнадцать минут, – сказал доктор Зельхов.
– Чистейшая случайность, – сказал Герман. – Видите ли…
– Не надо подробностей. Давайте о деле и да пусть обходят вас случайности стороной, мой мальчик. Даже когда вы находитесь дома. Хотите сигарету?
– Благодарю вас, я недавно курил. Шхуна пришла ночью, доктор Зельхов. Команда рассчитана сразу и теперь, наверно, уже пропивает полученные деньги. На судне остались капитан и этот мексиканец Перес.
– Как он работает, Перес? – перебил Германа доктор Зельхов.
– Надежный парень, на него можно положиться. У него слишком темное прошлое, а концы все у меня в руках.
– Но вдвоем они не выведут шхуну из порта?
– Да, конечно, – ответил Герман. – Я подготовил еще двоих. Пятым буду я сам. После перегрузки лишних людей устраним.
