Глава первая. Прошлое в прошлом
Ложь – спасательный круг человечества. Без нее мы бы все утонули в безжалостной правде. Истину вещает тот, у кого толще кошелек. А раз правде доверять нельзя, остается надеяться лишь на ложь.
Вы серьезно верите в справедливость и равенство? Бросьте, кого вы обманываете? Это утопия. Нужно быть слепым или глупым, чтобы верить в эти понятия. А еще лучше и слепым и глупым. Мы живем в мире, где лица президентов на банкноте важнее лиц в реальной жизни. Все покупается и все продается. Если вы считаете иначе, то пока просто не получили стоящего предложения. Восемнадцатилетние топ-модели выходят замуж за старых морщинистых президентов нефтяных компаний не от большой любви. Вы вообще знаете богатых людей, у которых нет друзей? Вот только друзья эти есть у денег, а не у их хозяев. И деньги, словно розовые очки, туманят взор, что, кажется, даже отвратительный человек сразу становится по-своему прекрасным.
Прошло больше ста пятидесяти лет, как отменили крепостное право. А вы уверены, что его вообще отменили? Вы на работу ходите не в силу исторической привычки быть рабом? Нет, я, конечно, не про всех говорю, но ведь это наша действительность. Как и в каждом правиле здесь есть свои исключения, но основная масса – это люди «от восьми до шести» в ожидании пятницы и отпуска раз в год. Рабство в голове. Офисный планктон как устоявшийся афоризм двадцать первого века.
Социальное неравенство взрывает разум. Один процент самых богатых людей мира имеет половину всего благосостояния человечества. Вдумайтесь! Один процент населения имеет контрольный пакет мировой власти. Наш мир подобен шахматной доске. Здесь есть король и его дама, те всего главней, а дальше, кубарем с иерархической лестницы, все летит к пешке. Различные формы правления, политические режимы, системы власти, все это всего лишь разные грани одной сути, носящей имя олигархия.
Деньги уже давно перестали нести в себе функцию разменной единицы. Деньги несут смерть, войны, разочарование. Деньги стали черной чумой двадцать первого века, красной тряпкой для разъяренных быков. Их не бывает много. Получив что-то одно, нам непременно потребуется еще больше кровавой бумаги для следующих трат. Круг замкнулся, выхода из него нет. Лишь счастливый один единственный процент всего населения планеты имеет пропуск на выход в счастье, имеет возможность оказаться за рамками.
Я в пресловутой иерархической лестнице не занимаю позицию на верхней ступени, где расположился тот самый фаршированный процент, не занимаю ступеней и в пролетах ниже. На этой лестнице я располагаюсь так низко, что по факту я даже не на лестнице, а перед самой первой ступенью.
Как и всякий человек, я имею свои потребности, желания и капризы, которые в свою очередь имеют меня. Замкнутость – стандартный образ жизни для мне подобных. Это не страшно, страшнее то, что это становится нормой. Мы перестаем искать пути вырваться на свет, мы подыгрываем системе нас уничтожающей. Увы и ах, но мы не родились милыми котятами, которых забрали домой, которых любят и кормят. И при этом все, что от них требуется – это быть милыми. По такому критерию, в кошачьей лестнице я бы занял ступень куда выше, чем занимаю сейчас в человеческой.
Но вместо этого я добросовестный клерк или, как нас сейчас модно называть, менеджер среднего звена (смысла это не меняет, но звучит уже благороднее). Мы вроде как из низшего звена с помощью одного лишь названия чудесным образом становимся звеном средним. Работаю я в банке, что звучало бы, между прочим, тоже красиво, работай я там управляющим, а не тем самым менеджером среднего звена, то есть самым простым работником пера и калькулятора.
