А что это я вдруг вздумала писать, да еще в предположении, что кто-нибудь будет это все читать? Скорее всего, сама точно не знаю. Я осталась самая старшая в некогда большой семье со своей памятью обо всех ушедших и их историями, которые мне в свое время были поведаны. А. С. Пушкин писал, что «мы не любопытны». А я всегда была любопытна, любила слушать бесконечные рассказы моей бабы Анны, которая дожила до 90 лет, потом мамы, которая ушла на 89-м году. Любила расспрашивать своих тетушек про любовь. Когда внучки были малы, они часто просили: «Бабушка, расскажи, как ты была маленькая!» И я рассказывала, как я испугалась жабы, как ходила с папой в лес за елкой. Недавно пятнадцатилетний внук меня удивил, спросив: «А что такое „резной палисад“?»
Я рассказала ему о Вологде, о деревне Вохтоге, откуда родом я и все мои предки, о селе Сидорове, где прошло мое счастливое детство до 10 лет, откуда наша семья вынуждена была буквально бежать в Мурманск, бросив свой дом. И вдруг я услышала от внука, в котором намешана русская, грузинская, украинская кровь, совершенно неожиданные слова: «Бабушка, так ты настоящая русская? Прямо русская-русская? Бабушка, а что ты пишешь?» И когда я ответила, что пишу про свое детство, внук сказал: «Пиши, пиши. Я потом обязательно почитаю».
Сейчас такое стремительное время: некогда детям слушать рассказы бабушек. Значит, вся накопленная память семьи просто исчезнет вместе со мной, как будто ничего и не было, и все забудут, кто мы и откуда и было ли все это на самом деле. Дети «проходят» историю своего народа по непонятным, выхолощенным учебникам, а настоящая живая история народа, история семьи, исчезает вместе с нами.
В 2017 году я издала повесть о вологодском детстве «Чашка с ангелом». Книжка неожиданно получила много теплых читательских отзывов, особенно от жителей села Сидорово и деревни Вохтоги. Просили меня написать продолжение о Мурманске, что я и сделала. В новую книжку «Три повести» вошли три небольшие повести: «Чашка с ангелом» (исправленная и дополненная), «Мой Мурманск» и «Родная деревня» (исправленная и дополненная).
Спасибо сайту «Сидоровская средняя школа» и его участникам Анастасии Королевой, Наталье Буториной, Светлане Лозиной за фотографии нашего родного села. Спасибо Муравиной Тамаре Ивановне за уточнение информации о военных вдовах деревни Вохтоги. Благодарю Ольгу Соколову за фотографии из домашнего архива семьи Мазиных, Анну Корепову за семейные фотографии.
В повести «Мой Мурманск» использованы фотографии, сделанные Зарубиным Г. Г., и из личного архива Тропиной З. И.
Когда повзрослеет в столице,
Посмотрит на жизнь за границей,
Тогда он оценит Николу, где кончил
Начальную школу.
Николай Рубцов. «Родная деревня»
ОТЕЦ
Красильников Михаил Михайлович, мой отец, родился в 1917 году в деревне Вохтоге в 80 км от Вологды в довольно зажиточной крестьянской семье, но ко времени коллективизации и раскулачивания в 1929 году он остался круглым сиротой. Старшие братья Николай и Вениамин к этому времени уехали из родительского дома, жили самостоятельной жизнью. Приехали дядья, раскатали дом на бревна и увезли. Мишу 12 лет и сестру Веру 10 лет разобрали по разным семьям. Горек был сиротский хлеб. Года через два отец сбежал от своих благодетелей. Беспризорничал, где-то работал, потом окончил кооперативное училище в Грязовце.
В 1938 году был призван в армию. Служил во флоте на Дальнем Востоке, в Советской Гавани, бухта Постовая. Там у него был друг Иван Акимов. Отец вспоминал, что во время службы единственным развлечение было кино. Фильмы «Абрек Заур», «Избушка на Байкале», а однажды завезли фильм «Волга-Волга» и показывали его целый месяц каждый день. Потом отец всю жизнь помнил все диалоги и монологи из этого фильма. Еще отец часто вспоминал стишок из газеты «Безбожник»: «В пост великий братья тощи – от капусты проку нет. Стал Фома похож на мощи, а Ерема на скелет…», длинный, длинный, дальше не помню.
