Капкан.
-Сколько будет дважды два?
Голос пробивался сквозь муть сознания. Слышался как будто через
несколько слоёв ваты. Словно спрашивающий находился где-то далеко.
И понять, что он требует, не доходило до затуманенного сознания. В
голове шумело. Горло нещадно саднило сухостью пустыни. Губы
спеклись и полопались, нестерпимая жажда не давала ни на чём
сосредоточиться. Голос не успокаивался.
-Сколько будет дважды два?
-Четыре! Курва. Четыре!
Не произнёс, а просипел я. Горло отозвалось вспышкой дикой боли,
словно через него протянули не самую мелкую свёрнутую в рулон
наждачку. Всё тело дико ноет. Рук и ног не чувствую, словно их
вообще нет. В голове набатом бьёт дикий шум. И жажда! Сводящая с
ума ЖАЖДА!
-Сколько будет пятью пять?
Да что за издевательство! Что тут урок математики что ли?
-Двадцать пять.
Через силу прохрипел, даже не прохрипел, а просипел я убитым
горлом.
-Вот так-то лучше, свежачок. Надо же, да ты счастливчик. Ещё
пять минут и схарчили бы тебя за милую душу, повезло тебе, что я
вовремя проснулся.
Голос что-то говорил и объяснял, но до измученного сознания
ничего не доходило.
В голове бил молотом пульс крови. Каждый удар сердца причинял
боль. Ничего в мире сейчас для меня не существовало кроме сводящей
с ума жажды и вспышек боли после каждого удара сердца.
Чья-то рука грубо схватила голову и задрала к верху, в
губы уткнулось горлышко непонятного сосуда, раздвинуло зубы, и в
измученное горло полилась какая-то дрянь. Сил сопротивляться,
просто нет. Сделал судорожно несколько глотков, с надрывом
закашлялся и провалился в тёмное беспамятство.
Проснулся или скорее очнулся неизвестно через сколько. Тело
чувствовалось всё. И руки, и ноги, и каждая отдельная клетка.
Впечатление такое, будто побывал в руках изощрённого садиста,
который долго и вдумчиво издевался над моим телом, не пропуская ни
одного сантиметра, ни одного клочка. Причём времени у него было
предостаточно, оторвался по полной программе. Глаза открывать не
хотелось. В них, кто-то насыпал песка, по жмени в каждый.
-Сколько будет дважды два?
-Да ты издеваешься что ли? Четыре млять!
-Сколько будет пятью пять?
-Двадцать пять твою мать!!! Что за приколы?
Удивительно. Но слова удалось произнести почти нормальным
голосом, да и горло уже драло не так жутко. Боль осталась, но
сравнить с прошлым так это и не боль вовсе, а лишь её остатки. А к
боли, за последние полгода я уже почти привык. Послышалось
непонятное хрюканье, а затем неизвестный голос произнёс.
-А ты сильно не ершись, свежак, а то выглядишь как натуральный
пустыш, и вот я думаю. А стоит на тебя живец переводить или проще
сейчас грохнуть, чтоб потом хлопот не было! Поэтому и
спрашиваю тебя о математических примерах. Заражённые даже на ранних
стадиях теряют способность логически мыслить. А видок у тебя
сейчас, ох какой не фотогеничный, уж ты мне поверь. Просто неохота
тратить, недешёвый натур продукт на тело, которое может через
полчаса голодно заурчать и попытаться меня сожрать. Я-то пустыша и
голыми руками могу порвать, но вот лишний геморрой он ведь никому
даром не нужен.
В руки уткнулась солдатская фляжка. Глаза я по-прежнему не
открывал, но опознать предмет, не раз державший в своих руках,
труда не составило.
-Давай, сделай три-четыре глотка. Потом через время ещё раз.
Сразу не части по многу. Но судя по твоему виду у тебя споровое
голодание и выпить тебе надо много, но не сразу.
Только тут я понял, что руки и ноги у меня связаны. Вернее не
связаны, а стянуты пластиковыми хомутами. Через силу подняв
свинцовые веки, тупо уставился на свои руки. Три полоски хомутов
нашлись на запястьях и четыре на щиколотках. Сам я оказался
прислоненным спиной к какому-то дереву. Вокруг небольшая полянка,
заросшая высокой травой. Обладателя голоса нигде не видно. В мыслях
шевельнулось бредовая мысль, что у меня глюки. Но вот фляжка в
руках намекала, что это не так.
