– Я все равно тебя отымею! Слышишь, с*чка!
Молодой хозяйский сынок Джамаль нагло стоит около решетки широко расставив ноги и жадным похотливым взглядом ощупывает меня.
– Пошел к черту! – тихо говорю пересохшими разбитыми губами.
– Да как ты смеешь, чертова шлюха?! – кидается он на клетку, точно разъяренное животное. – Бычара! Ключ дай! В***у эту тварь! А потом язык ей вырву! Псам отца скормлю!
– Джамаль, успокойся! Ашотджан приказал не трогать девку. Ни мне, ни кому другому.
– Ашотджан мой отец! А значит, ты тоже должен подчиняться мне! Открой, Бычара, делай, что тебе говорят!
– Джамаль, ей только почку вырезали. Пожалей девку, хоть немного!
– Почку вырезали! – сплевывает молодой ублюдок, – А дырку-то не зашили! Я ж ее в дырку долбить буду, не в почку!
Я прикрываю глаза. Не хочу ни видеть, ни слышать обоих козлов. Что Джамаль, наглый, противный, презирающий всех женщин на земле молодой говнюк, что Бычара… Это он сейчас немного проникся, а до того, как эти сволочи вырезали у меня почку для сестренки Джамаля тоже все пытался зажать по углам, присунуть свою дубину, но ему всегда что-то мешало.
Лежу и слушаю их мат. Сейчас я даже рада, что нас отделяет решетка. Иначе разорвали бы. И разорвут. Это – вопрос времени. Все время мне везти не может. И не изнасиловали меня до сих пор только потому что по началу готовили к трансплантации, а сейчас, через несколько недель после нее, и я, и дочка Ашотджана слишком слабы. Старый авторитет держит меня живой и относительно здоровой потому что Лале может стать хуже. Моя почка может не прижиться, и тогда у меня заберут вторую… И лишат жизни не только меня, но и моего бедного не рожденного ребенка…
– Смотри, заснула что ли, шалава! – Джамаль начинает бить камнем по решетке, поднимая дикий шум.
– Себе по башке ударь, тварь! – шиплю я сквозь зубы.
– Я щас тебе этим камнем через решетку в****у – рычит на меня сволочь.
Я слышу посторонний шум в подвале, где находится моя клетка. С удивлением раскрываю глаза. ОН! О боже, он пришел ко мне! Вновь пришел!
Подскакиваю со своего места. Инстинктивно хватаюсь за свежий шрам под широкой белой больничной сорочкой. Мне тяжело стоять, но сидеть я не могу.
– Еще раз увижу тебя рядом с ней, сам в***у, и не камнем, а кирпичом! – ревет, набычившись мужчина. – Усвистел, шакаленок!
И правда, Джамаль такая мелкая сошка, что даже не шакал, а шакаленок.
Если Джамаль и хочет что-то возразить, но от одного взгляда огромного мужчины съежился весь, поджал хвост и быстро удирает из подвала.
– Оставь нас, Бычара! – рычит мужчина на охранника.
– Лев, ты же знаешь приказ Ашотджана. Я не могу оставить девку!
– С Ашотджаном я договорился. Он дал мне пять минут.
Бычара нервно сглатывает решая сложную дилемму: если не пустить Льва, то он его просто по стене размажет, а если поверить Льву, то Ашотджан ему такое не простит.
– Не трать мое время! – рявкает Лев.
Бычара не выдержаивает тяжёлого взгляда. Да я сама еле выдержала его, когда впервые увидела настоящего отца своего ребенка воочию.
– Пять минут! – Бычара нервно тявкает время, удаляясь вслед за шакаленком.
С огромным мужчиной мы остаемся наедине. Я подхожу ближе к клетке. Хватаюсь за нее, потому что уже еле стою. А он подходит ко мне. Мы стоим очень близко друг к другу. Но между нами кованная железная решетка. Я знаю, что бледная и растрепанная. После операции я выгляжу далеко не на миллион долларов, а вот он выглядит. Высокий. Огромный. Сильный. В глазах черная беспробудная ночь. Его руки настолько накачены, что мощнее обоих моих ножек вместе взятых. Гигант. Силач. Отец моего ребенка…
– Он правда от меня? – смотрит на мой плоский живот, скрываемый сейчас полупрозрачной ночнушкой.
