Смоленск. Май 2018
Ева.
Я перевернула последнюю
страницу очередного прочитанного романа-фэнтези. Каюсь, последние
одиннадцать месяцев я не могла читать что-то серьёзное, вроде
"Войны и мира", да и любое другое чтиво, к которому привык мой
мозг, будучи воспитан двумя профессорами. Как только я проснулась
от наркоза, попросила медсестру, дежурившую в моей палате
реанимации, принести мне что-нибудь почитать. Ну откуда ей знать,
что спортсменка предпочитает Достоевского и Булгакова? Вот и
принесла забытую кем-то книгу в мягкой бумажной обложке, где
главная героиня оступилась на пробежке и попала в другой мир,
влюбилась в принца-вампира, подружилась с кланом драконов и
богиней. Удивительно, но чтение захватило меня, и я, не отрываясь,
прочла роман за день. Да и что ещё мне оставалось делать, если я
даже встать не могла.
Надежда Георгиевна, моя
любимая медсестра баба Надя, ставшая за этот год самым родным и
близким человеком, исправно снабжала меня этими романами, покупая
их на мои пОтом и кровью заработанные грошики. Открыв первую
страничку, и здесь подписала:
"Коллективу самых
сердечных врачей от благодарной изломанной, но собранной по
запчастям велосипедистки, олимпийской бронзовой призерши, Евы
Владиславовны Алмазовой."
Помнится, когда я скромно
подписала и передала в дар первую книгу, сам главврач попросил
подписать именно так. Престиж больницы! Положив книгу в стопку к
другим таким же, откинулась на подушку. Сегодня меня выписывают. За
одиннадцать месяцев было проведено восемь операций, которые
вытащили меня с того света и поставили на ноги. Для того, чтобы
избавить меня от хромоты, требуется ещё две или три, но уже
за границей. Игорь Николаевич, мой лечащий врач, принёс бумаги по
зарубежным клиникам. Только вот цена... После оплаты всех счетов
этой областной больницы, от моих сбережений ничего не осталось.
Придётся искать работу, так как моя спортивная карьера умерла
вместе с велосипедом и ещё двумя девушками под колёсами
камаза.
-Ева, Солнышко моё
ненаглядное, ты уже собралась? - в палату степенно зашла Надежда
Георгиевна.
- Да, баб Надь. Такси
вызвала. Вот ещё книги для вашей больничной библиотеки, - указала
на тумбочку.
- Спасибо, Евочка. Они нам
очень нужны. Чем займешься?
- Устроюсь на работу.
Учителем физкультуры или английского. У меня ведь высшее
педагогическое. Или переводчиком.
- Ну дай Бог тебе
удачи в поисках. Ты не теряйся, звони, забегай ко мне.
Я всхлипнула и кинулась
в объятия этой доброй женщины.
- Ну что ты, ягодка, не
плачь, а то и я сейчас разревусь, а мне ещё Игорьку
ассистировать.
Я улыбнулась, знала её
историю. После медицинского училища она отправилась вслед за своим
женихом-военым в одну из горячих точек нашей необъятной родины.
Парня ранило и он умер на операционном столе. Надя вернулась домой,
но не одна, а с подарком, который появился через восемь месяцев,
Надя так больше и не вышла замуж, окончила курсы операционных
сестёр, и вот уже более двадцати лет работает в этом отделении, а
последние годы ассистирует во время операций своему сыну, Игорю
Николаевичу Касперскому, который в свои тридцать два стал
заведующим нейрохирургии. Мою начинающуюся истерику остановил
звонок моего айфона. Низким бархатным голосом, пробирающим до
мурашек, он известил меня:
- Оу, Крошка, тебе звонит
такоооооой мужчиииииина!
Баба Надя выпучила глаза на
мой телефон, а я засмеялась. Этот рингтон я случайно услышала в
сети, и скачала на Афоню. Такая уж у меня привычка -- особо
полюбившимся вещам давать имена. И разговаривать с ними, как с
живыми. Иногда я представляю, что у каждой вещи есть своя душа,
характер и желания.
