Блокада. Глава шестнадцатая
Ранним утром, воскресного дня, по дороге, ведущей, в деревню Молочаевка, со стороны трассы класса «А», двигался одинокий путник.
Коля – «Колхозник» шел размашистым шагом. Чем ближе, он, приближался, к, родному дому, тем больше, у него прибавлялось сил.
У бетонного обелиска, с надписью: «Колхоз «Светлая заря», он остановился и смахнул слезу. Отвыкшие, от свежего, незагазованного воздуха глаза, у него начали слезиться, как только, он вылез, из «попутки».
Постояв немного и проморгавшись, он двинулся, дальше. Вскоре, впереди, среди бескрайних, полей, показались зеленые кроны деревьев, что означало, что родное село, уже близко.
Молочаевка была центральной усадьбой колхоза. Когда-то, здесь располагалось правление, два магазина, столовая, школа, «Дом быта» и «Дом культуры».
Теперь остались, только правление, один магазин, дом культуры и дом быта, переоборудованный, под общежитие, для сезонных рабочих.
Вот, она – Молочаевка!
На въезде, в село, давным-давно, еще в перестроечные времена, стараниями общественности, был воздвигнут православный крест, с небольшим застекленным домиком, для иконки. Со временем крест потемнел, обрел солидность. Иконка выцвела и облупилась, под старину, отчего, стала вызывать, у прохожих, большее уважение.
Заходя, в деревню, Коля заметил, на скамеечке, под крестом, две поникшие фигуры и, богохульно, помянул черта. Неуместное упоминание нечистой силы, было вызвано тем, что, даже не вглядываясь, Коля, уже знал, что это, скорбят, его братья.
Детей, в их семье, было, как и положено у неблагополучных – много, а конкретно – четверо. Все дети были мужского пола.
Мать умерла рано, когда братья были, еще маленькие. Отец дождался, когда два старших сына встанут, на ноги, устроившись в колхоз, и, только, после этого, отправился, на близлежащее кладбище.
Однако карьера Пономарей, в колхозе, не задалась. После, того, как они выгнали колхозное стадо на железную дорогу, где половину коров, смело, необратимой силой, товарного поезда, старших, из колхоза выгнали. Что касается, младших, то, их, в колхоз, не брали, опасаясь за сохранность народного добра.
Пономари не впали, в уныние, и перешли, на подножный корм, отчего зажили, довольно неплохо, по деревенским меркам. Именно, тогда, их, окрестили – «партизанами». Тут, подоспела эволюция и, только, братья стали жить, не просто хорошо, а припеваючи, как разгорелась компания, против тунеядцев.
Делать, было нечего, пришлось обращаться в колхоз, который, к этому времени, стол кооперативом. Не брать, их, на работу, не решились, поэтому братья стали, официально трудоустроенными. Правда, выгонять, их на работу, приходилось, силой и постоянными обещаниями, отправить, в санаторий.
Вспышка гнева Николая была вызвана, тем, что присутствие братьев у святыни, означало, что, в его отсутствие, они оказалось, на мели, и денег, на похмел нет.
Похмельное, сидение у креста, было их, семейной, традицией. Еще, их мать, светлой ей, памяти, Виктория Петровна, сиживала, тут, вместе с их отцом Андреем Андреевичем. Потом, подросшие, детки пошли, по стопам, родителей.
У Пономарей, считалось, что похмельный синдром, в этом месте, проявляет себя, с меньшей силой.
Еще издали, Толик и Валерик узнали в одиноком путнике, пропавшего две недели назад, старшего брата Колю, однако, не торопились открыть, ему братские объятья.
– Привет, жабраки! – Приветствовал родичей Коля.
