– Коммандер!..
…
– Стоун, ты слышишь? Просыпайся, Стоун!
Стоун лишь отмахнулся в полудрёме.
– Стоун! Вставай, друг! Беда! Там творится сущий кошмар!..
Стоун, не размыкая глаз, усмехнулся. Сущий кошмар творился у него в утомлённом мозгу. В очередной раз Стоуну снилось, как Китай под эгидой милитаристической партии леваков становился первой экономикой мира и ведущей космической державой. А потом запускал свою собственную орбитальную станцию «Великий Тэнгу». С баллистическими ракетами на борту. Но, конечно же, исключительно для самозащиты – друзьям-капиталистам не было нужды волноваться… Вот это и впрямь был кошмар. Искривлённое отражение кошмара наяву.
Свет. Откуда? Стоун недовольно поморщился. Какой болван догадался открыть иллюминаторы?
Нет. Не просто свет. Короткая вспышка. Вот, ещё одна.
Кто-то хорошенько потормошил его. Стоун наконец-то узнал голос будящего:
– Стоун, ну же, дружище, подъём! Это не шутки!..
Холлис. Конечно же, это Холлис. Его бравый канадский друг. На ISS-2 они единственные были старожилами. Дрейфовали на земной орбите с самого запуска в 2020-м.
Стоуну вовсе не хотелось вставать. Он вымотался за предыдущую смену. 16 часов в лаборатории фиксировал результаты тестов, потом три часа возился с проводкой – в блоке «Интенсити» последние пару дней то и дело скакало напряжение. И что, интересно, такого стряслось, с чем не могут справиться Палмер или Косицки?
– Стоун!..
– Я встал… – хрипло выдавил Стоун, сев в своей кушетке, по-прежнему не разлепляя век. – Встал, Холлис, видишь, я…
Наконец он открыл глаза. Переборки иллюминаторов были подняты. Всполох – и его каюта залита светом, исходящим от Земли. Слишком уж ярким светом. Быть такого не могло. Стоун почуял неладное. Он рывком поднялся и прыгнул к ближайшему иллюминатору.
Под ISS[4] были Скалистые горы, к западу от них – Калифорния, к востоку – Великие равнины. Все они были ярко озарены. То тут, то там вырастали грибы взрывов, от них гигантскими волнами расходился ядерный огонь, превращая всё на своём пути в пепел и разнося его на сотни миль вокруг.
Стоун зажмурился на пару секунд и снова посмотрел вниз.
А внизу как раз разлетался по долине Денвер. Вот и нет больше «Бронкос[5]».
– Верится с трудом, да? – раздалось у Стоуна за спиной.
Стоун оглянулся. У соседнего иллюминатора были Холлис и Мосс. У Мосса из глаз градом лились слёзы. Да уж. Стоун не представлял, каково парню сейчас. У того ведь все родные живут в сказочном Лас-Вегасе. Жили… Коммандер вновь выглянул в иллюминатор. К северо-западу от них Невада превратилась в геенну огненную.
Самому Стоуну не о ком было жалеть – он был один во всём мире, родители умерли, своей собственной семьёй он так и не разжился. Всю его жизнь последние годы составляли лишь работа на станции да дружба с Холлисом. Даже поздравления с Рождеством Стоун принимал лишь от работников Центра, да от коллег со станции. И, глядя вниз, Стоун лишь машинально и бесстрастно отметил про себя, что его родная Мантека разнесена в пух и прах словно пыль на ветру[6]. Ненароком скосив глаза, он убедился, что и Канзас постигла та же участь.
Стоун метнулся к противоположной стороне отсека. Горизонт над Мексиканским заливом разгорался вдалеке на юго-востоке, и это были отнюдь не отсветы восходящего солнца. Ядерные грибы вырастали и там.
«Это везде», – осознал Стоун. – «Все Штаты…»
Стоун вдруг ужаснулся собственной холодности и бесстрастности. Что с ним? Его страна уничтожена, неужели он совсем ничего не почувствует? Не о ком ему и пожалеть? Но ведь все важные ему люди здесь: он сам, Холлис, Мартинес…
