Леся сидела в кровати, обняв ноги, и смотрела, как Артем натягивает джинсы, и следом рубашку. Она любовалась им, думая как же он красив, гордый орел, статный мужчина, с воинственным профилем и умопомрачительным телом. Девушка не верила своему счастью, тому, как она самая обычная второкурсница занудного факультета биологии, живущая в захудалой общаге, могла заполучить такого замечательного мужчину. Они встречались недолго, всего полтора месяца, а Олеся уже любила его всей душой. До мурашек по телу, до сбившегося ритма сердца, до глупой улыбки в пасмурный день. Она жила им, дышала, уже не представляя без него себя.
– Ладно, я пошел, – сказал парень, когда застегнул последнюю пуговицу на рубашке. Взгляд сосредоточенный, снова хмурая складка между бровей.
– Стой, – выпалила Леся, подаваясь вперед. – Я кое-что должна тебе сказать. Давно хотела, но всё не решалась. В общем… я люблю тебя, Тём, очень сильно, даже молчать больше не могу. Ты для меня стал…
– Оу, оу, погоди! – перебил парень. – Что за глупые признания? Ты загоняешься, Лисенок. Не надо ничего себе придумывать.
Олеся отшатнулась.
– Я не придумываю, я говорю как есть…
Артем нахмурился и поджал губы.
– Раз такое дело, то я тоже хочу кое-что сказать. Мы расстаемся.
Олеся оторопела, хлопнула глазами, растерявшись от сказанного.
Что?
– Расстаемся? – подавилась на полуслове. – Нам же было хорошо вместе. Ты не можешь говорить это всерьез!
– Почему нет? – парень начинал раздражаться. – Ты же не думала, что прикатишь из какой-то глухой деревни и отхватишь себе богатого мужика? Такое только в сказках бывает, дорогуша. В действительности чудо даже то, что я вообще тебя заметил. Матушке природе спасибо скажи, постаралась. Но поразвлекались и хватит, одной мордашкой сыт не будешь. – Артем подошел на выход, на миг затормозив. – Надеюсь, ты понимаешь, что звонить мне больше не стоит.
– Артем, пожалуйста, давай поговорим!
– Не о чем разговаривать. Прощай, Лисенок.
Старенькая крашеная дверь общежития хлопнула, отрезая мужчину, а девушка часто задышав, прижала руки к груди, чувствуя надрывную боль в сердце.
Это не правда. Он же вернется…?
***
Два месяца спустя.
– Олесь, ты как?
Таня подхватила выходящую из туалета подругу, посмотрела на ее белое лицо и нахмурилась.
– Шла бы ты домой. На смерть похожа.
– Тошнота уже прошла, все в порядке.
– Я и вижу. Каждую перемену в уборной проводишь. Ненормально это.
– Для беременной – самое то, – криво улыбнувшись, все же ответила она.
– Ну, тогда бы таблетки какие от тошноты попила.
– Ты же знаешь, мне накладно все это покупать, – тяжело вздохнула Олеся.
– Давай я тебе займу? Или вообще сама куплю без возврата. У меня есть немного свободных денег, – предложила Таня, но Леся вскинула голову и строго посмотрела на подругу.
– Даже не вздумай! Мой ребенок – моя ответственность.
Таня замолчала, зная, что с конкретно этим человеком спорить себе дороже.
– Идем хоть чая горячего попьем? Может бледность сойдет.
– На чай я согласна. Только бы на пару потом не опоздать.
Девушки неспешно, но уверенно направились в кафетерий. Таня ни на миг не выпускала из рук локоть Олеси, страхуя на случай, если у той закружится голова. Такое уже бывало.
Мирно попивая горячий чай за одним из столиков, девушки обсуждали предстоящие экзамены. Леся знала, что это сессия последняя, а дальше придется брать академ. О том, что будет после, ей думать не хотелось – там все печально. Ее выселят из общежития, а домой возвращаться стыдно, да и не зачем, родители едва себя и младших детей содержат. Так что впереди ждали тяжелые времена, где она – девятнадцатилетняя девчонка с пузом и без гроша в кармане, скитающаяся в поисках ночлега и пропитания. Но это только в январе, а пока до нового года еще месяц, над головой есть крыша, а в кошелке лежит стипендия, небольшая по меркам даже деревни, но все-таки позволяющая держаться на плаву и не умереть с голода.
