Женя проснулась от звука капель, громко стучащих по подоконнику. За окном шел мелкий дождь, смешивающийся с последними осенними листьями. Она потянулась, чувствуя, как холодный воздух проникает в комнату через щели в старых деревянных рамах. Ее комната была маленькой, но уютной: на стенах висели постеры с изображением ее любимого певца Якова РивАненко – RЯ, а на полке стояла старая шкатулка, оставшаяся от мамы. Женя часто открывала ее, чтобы посмотреть на фотографии и письма, которые мама хранила как память.
Она встала с кровати, натянула на себя теплый халат и подошла к окну. Городок за окном был тихим и неприметным: узкие улочки, покосившиеся заборы, редкие прохожие, спешащие по своим делам. Женя любила этот вид, хотя и мечтала когда-нибудь непременно уехать отсюда. Здесь все было слишком предсказуемо, слишком скучно. Но пока это был ее дом, и она знала каждую трещинку на тротуаре, каждое дерево в парке.
Из кухни донесся звук падающей посуды. Женя вздохнула. Отец снова напился. Его звали Владимир. Когда-то он был обаятельным кареглазым брюнетом, веселым и шутливым. Сейчас же он превратился в лохматого спившегося мужика, вечно недовольного всем, что происходило вокруг него и всеми, кто был рядом, в том числе и дочерью. Женя не знала, что хуже: его пьяные крики или тишина, которая наступала после. Мама всегда умела успокоить его, но теперь ее не было. Она старалась не думать о том дне, когда мама ушла и не вернулась, но не могла прервать мучительные воспоминания.
Прошел уже целый год с того страшного дня, но боль до сих пор жила где-то глубоко внутри, как незаживающая рана. Женя вспомнила, как мама ласково улыбалась ей, как нежно гладила по голове, как готовила свои фирменные голубцы. Никогда она еще не ела блюда вкуснее, и вряд ли когда-нибудь попробует. Оно несло вкус счастливого детства. Вкус маминой любви…
В памяти всплыл тот тревожный звонок на домашний телефон. Они с папой волновались – мама сильно задерживалась с работы. Когда Женя сняла трубку, холодный женский голос на том конце провода спросил, есть ли дома взрослые? Женя позвала к телефону папу. Взяв в руки трубку, он будто почернел от того, что там услышал и растерянно посмотрел на дочь. Женя беспокойно спросила, что случилось. И когда папа дрожащим голосом сообщил, что мама попала в аварию, Жене показалось, что пол под ее ногами куда-то пропал.
Задыхаясь от волнения, она уточнила, может, мама просто в больнице? Тогда им срочно нужно к ней. Начала лихорадочно соображать, что могло бы понадобиться маме, и взять это с собой. Но папа покачал головой и тихо сказал, что мама погибла.
Женя не хотела верить ему. Она стала кричать, что он просто ничего не понял, что мама жива, и им надо спешить к ней в больницу! А потом она повернулась к стене и отчаянно начала колотить по ней кулаками, разбивая костяшки в кровь, повторяя при этом: “Нет! Нет! Не-е-ет!”
Папа подошел к дочери и крепко обнял. Она попыталась вырваться, не желая верить в случившееся, но отец только сильнее прижимал ее к груди и шептал, успокаивая: “Тш-ш-ш… Все будет хорошо… Надо держаться…”
Наконец, Женя обмякла в его руках и горько разрыдалась. Так началась их новая жизнь. Жизнь, в которой больше не было места радости и счастливым улыбкам. Вместо того, чтобы поддерживать дочь–подростка, отец заливал свое горе алкоголем, преимущественно, дешевой водкой. И девочке пришлось повзрослеть в четырнадцать лет: ухаживать не только за собой, но и за нерадивым родителем. Она, конечно, понимала, что с помощью алкоголя он пытался уйти от жестокой реальности существования без любимой жены, с которой прожил двадцать счастливых лет. Только в погоне за обезболиванием души, он совершенно забыл о том, кто остался. О маленькой растерянной девочке, которой пришлось учиться жить без мамы…
