– Какой у тебя-то муж хороший, Кать, – улыбнулась мне старая
знакомая и слегка хлопнула по руке. Со Светой мы раньше работали
вместе, но я уволилась несколько лет назад. Теперь вот пересекаемся
иногда на улице. – Всё-таки хоть в этом повезло, правда?
У неё крашеные тёмные волосы с фиолетовым отливом. Когда-то это
был довольно модный оттенок.
Я выдавливаю из себя улыбку. Слишком переживаю о дочери. Но всё
же Света права.
– Правда. Даже не знаю, что делала бы без Паши…
Она энергично кивает.
– Слушай, мой-то даже когда у Васьки сопли ничего сделать не
может… Возиться отказывается. Говорит, что его ребёнок должен быть
и умным и здоровым и вообще не доставлять никаких проблем.
Нормально, да? Как будто это кукла – всегда красивый и здоровый.
Такого не бывает! Он вообще у меня брезгливый, даже когда я болею,
бесится…
Я понимаю, что Света хотела поддержать меня. Пожаловаться на
своего мужа, чтобы внушить мне чувство уверенности, что у меня всё
не так уж и плохо. Но, учитывая, как сильно болеет наша с Пашей
дочка… не хочется слышать о брезгливых к болезням отцах.
– Ну, ты что, в больницу, да? Вас ведь скоро выпишут?
На глаза навернулись слёзы.
Очень надеюсь, что скоро. Что Сонечке станет лучше. Что всё
получится с лечением.
Думать о другом просто не могу.
– Наверное… Ну, я пойду? Ещё увидимся…
– Конечно-конечно! Эх, Катюшка, ты держись за своего жеребца
только! Ну Пашка… всем ведь хорош – красивый, зарабатывает, тебя с
дочкой любит, не бросает… С таким мужчиной можно горы свернуть! Не
забывай о нём…
Она уходит – красивое красное пальто, новая сумочка, лёгкая
походка. Я провожаю её взглядом.
Люблю мужа и очень ценю его… Но от мысли, что Света намекала,
будто мне нужно сместить внимание с больной маленькой дочери на
мужа, чтобы он не ушёл… От этого становится не по себе.
У нас не такие отношения. Мы искренне любим друг друга. Мы
венчались. Мы клялись, что будем вместе и в горе и в радости.
Конечно, никто не планирует, что ребенок тяжело заболеет. К
этому трудно подготовится заранее. Но всё-таки… мой муж – мой самый
близкий человек. Мы откровенны друг с другом. Я уверена в нём точно
так же, как в себе.
Да, он меньше находится рядом с дочкой. Но это естественно.
Кто-то из нас должен работать, кто-то – брать все остальные
обязанности.
Когда Соня заболела – мне пришлось уволиться. Забыть о себе, о
муже, о каких-то увлечениях, о том, что надо быть красивой…
Хотелось бы иначе, но так получилось. В ином случае у меня просто
не хватило бы сил, чтобы вынести всё, что так внезапно на нас
свалились.
Пашина мама, правда, не понимает этого, чего-то постоянно от
меня ждёт... Такое чувство, будто она зла, что её сыну теперь
приходится возиться с больным ребёнком и со мной, когда нужно меня
подвести в клинику или привести туда какие-то вещи, документы,
еду.
«Вызвала бы такси, училась как-то справляться самой!» – говорила
она.
Только вот машину не всегда удобно вызывать, тем более, если
нужно срочно. В остальных случаях я стараюсь так и поступать.
А насчёт «справляться самой», так я всё-таки не одна. И мы с
Пашей справляемся вместе. Хотя бы потому, что он любит нашу дочь и
ни я его, ни он меня не оставит переживать всё это в
одиночестве.
По моему внешнему виду она тоже проходилась не раз. Но одеваюсь
я всегда прилично, да, не крашусь и не делаю маникюр, но выгляжу
опрятно. А на её: «раньше куколкой была, волосы светленькие,
блестят, фигурка хорошая» – теряюсь, что и ответить. Волосы всё те
же, не знаю, что уж там с блеском случилось. Фигура... Я похудела
слегка, но это не удивительно. Да и разве это должно волновать?
Признаться, когда Сонечке стало плохо, я так испугалась, что на
всё остальное уже было всё равно. Абсолютно всё равно. Казалось,
упади за окном метеорит, я даже не вздрогну. Всё моё внимание, все
мои чувства были прикованы лишь к одному…
