– Ну что, Кошка, готова к открытию сезона?
Я вопросительно подняла бровь на реплику Борьки. Знает же сам ответ.
– Я даже не пойду, – ответила, продолжая шерстить документы в поиске нужной мне бумажки.
– Нет, ты не можешь в этом году нас подставить, – я только ухмыльнулась на это.
– Вот скажи мне, Боренька, у вас мало красивых телочек?
– Телочек полно, вот только они твоим ножкам и в подмётки не годятся! – он попытался заглянуть под стол, за что получил папкой по голове. Слегка конечно. – И почему ты на работу не носишь юбки? Это же преступление!
– Не убедил. Я уже вышла из этого возраста. Закрыли разговор, – найдя, наконец, искомое, встала и пошла к ближайшей двери.
– Ну конечно, в двадцать три уже сама себя в старушки записала? – мне в след спросил друг, на что я только махнула рукой, бессловесно прощаясь.
Надеюсь, когда вернусь, его тут не увижу.
Постучала и, услышав приглашение войти, потихоньку проскользнула в кабинет. Вадим Константинович не расставался со своим телефоном, и сейчас по обыкновению с кем-то говорил. Подойдя к столу с его стороны, положила бумагу перед ним, и вложила ручку в свободную руку.
– Подожди, Настюш, – тихо попросил и отложил ручку.
Я удивилась, но осталась стоять рядом, став невольным слушателем телефонного разговора. Как я поняла, он говорил со своим сыном, объясняя тому, где в доме что расположено. Его блудный сын вернулся?
– Настенька, у меня к тебе просьба, сгоняй ко мне домой, и привези сюда Сашку.
– Он надолго? – обычно, он больше дня в городе не задерживался.
– Навсегда, я надеюсь, – тяжело вздохнул. – Ты ж знаешь, ему тяжело сидеть на одном месте, шило кое-где мешает, но сейчас вроде изменился…
– Вадим Константинович, а ваш сынок, такси вызвать не в состоянии? – мне совершенно не хотелось сейчас никуда ехать, пасмурная погодка не располагала.
– Он их ненавидит, был один случай… Да не важно. Ну привези, будь хорошей девочкой, – он просяще смотрел на меня, глупо хлопая глазами, вызывая у меня улыбку.
А я подумала, как со стороны это странно смотрится. Взрослый мужчина, упрашивает молодую девушку, причём сейчас ещё и начал наигранно грозно наступать на меня. Ох, не зря про нас с ним ходят слухи в некоторых кругах.
– Ладно, ладно, сдаюсь! – подняла руки вверх и улыбнулась, – Отчёт подпишите, я по факсу сейчас отправлю, – кивнула на бумажку на столе.
Он довольно бодро подскочил, и, подписав, отдал документ мне.
– Спасибо, душа моя!
– Только потом я сразу домой, хорошо? – получив кивок головой, вышла из кабинета.
Быстро доделав дела, достала из шкафчика косуху и шлем, выбегая на парковку к своему тигру. Оранжевый с чёрным спорт байк, моя любовь и гордость. Вот уже год как я летаю на этом тигрёнке, и кроме него, мне никто не приносит столько удовольствия.
Байк привычно заурчал, приветствуя меня, и ловко лавируя, мы помчались между машинами.
Подъехав к дому начальства, хорошенько газанула, сообщая о своём присутствии. Надеюсь, у этого сыночка мозгов хватит понять, что это за ним. Достала сразу второй шлем, положив его сзади.
Я этого Сашу никогда не видела, только слышала о его непутевости от отца. И совершенно не понимала, для чего он бросил Вадима Константиновича, заявляясь к нему раз в год в лучшем случае. Ведь здесь огромный бизнес, и отцу нужна была именно его помощь, а не каких-то левых людей. Ну да ладно, не мне судить.
Открылась калитка и единственное, о чем я подумала, как хорошо, что на мне шлем, и моего лица не видно. Потому что челюсть моя, отвалилась. Образно конечно.
– Ох, не фига себе, какой у меня эскорт! – этот бог медленно подходил, осматривая меня и моего тигрёнка.
Чёрт, насколько я привыкла к красивым мужчинам в окружении, но этот… Был идеален… Низкие рваные джинсы на узких бёдрах, черная футболка обтягивала точеный торс, сверху накинут лёгкий пиджак, подчеркивающий его широкие плечи. Короткие светлые волосы, на лице авиаторы, но мне сразу представились голубые глаза, как у его отца, немного тяжёлый подбородок, и рост… Я не говорила, что меня заводят высокие мужчины? Так вот, меня безумно заводят вот такие высокие мужчины… Внутри все аж сжалось, от этой красивой картины, но в секунду все растворилось дымкой, как только он открыл свой рот.
