Богато отделанная, но неуютная квартира в сталинке. Зеркало на задней стене завешено черным платком. На стульях вычурные черные чехлы с бантами. В комнате большой стол, покрытый скатертью. На нем по центру портрет в раме с таким же черным бантом. Понятно, что это поминки. Нина сидит напротив портрета, подперев лицо руками. Максим слева, уткнувшись в телефон. Не глядя на стол, практически наощупь, наливает себе водки, кладет закуску, выпивает.
Нина. А подождать всех уже никак? Почему надо нарушать порядок, обычаи?
Максим. Кто ж их знает, где они? С кладбища вроде все вместе выезжали. Есть хочется.
Нина. Выпить тебе хочется.
Максим. А тебе поскандалить? В такой день? Не гневи Бога.
Нина. Тебе-то что за день? Это моя мамочка ушла в мир иной. Не твоя.
Картинно подносит платочек к глазам.
Максим. Ты хочешь сказать, что я твою мать не любил?
Нина. А что, не так? Между прочим, она к тебе нормально относилась.
Максим. Между прочим – нормально. А в череде событий (как бы помягче сказать?)… потребительски что ли. Прости Господи… за такие речи в день такой…
Нина. Пить перестань. Уже язык не держишь… Мама и потребительски… Да она только и хотела, чтобы ты ее дочь любил, как положено.
Максим. А как положено? (поет) Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил… В дом зарплату отдавал, тёщу мамой называл?
Нина. Прекрати паясничать. Дети услышат. Что подумают…
Максим. Дети подумают то, что думают уже лет десять. Или не думают. А Вике, мне кажется, в принципе наплевать…
Нина. Есть с кого пример брать…
Максим. Конечно, я пример так себе. Инженер, не преуспевший в карьере. Муж, не сделавший маму счастливой. Но отец… я плохой отец?
Нина. Комплементов захотел? Принимай. Отец ты нормальный. Дочь тебя любит.
Максим. Спасибо, жена. Хоть тут ты со своей мамой не согласилась…
Нина. Как ты можешь? В такой день…
Слышен дверной звонок.
Максим (вскакивая). Я открою.
В комнату шумно, не прекращая начатый за дверью разговор, входит Роман. За руку за собой он тянет Полину. Она в короткой шубке, смущенная, молчаливая.
Роман. А вот и мы. А вот и мы. Кто-то еще будет?
Нина. А тебе компанию, как всегда, подавай? Ты даже в такой день… в день похорон нашей мамочки… не можешь свой гонор оставить.
Роман. При чем тут мой гонор? Ты, сестрица, тон-то смени. Я тебе не муж, чтобы мне указывать. Прости, Макс, я не хотел тебя обидеть… Но ты и сам знаешь – нашей Нинон палец в рот не клади. Вся в мамашу покойную.
Нина (вскакивает). Ты хочешь, чтобы я тебя выставила? Ты не понимаешь, что сегодня день траура? Неделя траура. Девять дней траура.
Роман (подходит к столу, не садясь, наливает себе водки, выпивает, не закусывая). То есть ты считаешь, что все девять дней вправе мне мозги промывать?
Роман вновь пытается налить стопку, но Нина вырывает ее из его рук.
Нина. Я вправе промывать тебе мозги по жизни. Было бы что промывать…
Роман. Не хами. Даже если ты и старше на двадцать минут, никто тебе такого права не давал. Особенно после смерти родителей. Я уже взрослый мальчик и сам буду решать, что мне делать, что говорить, с кем пить и где работать.
Максим. Ребята. Давайте жить дружно. Вон Полину смущаете своими разборками. Вы, Поля, не обращайте на них внимания. Они с детства дерутся, игрушки делят. Но разведенные по углам друг о друге забывают и даже счастливыми бывают иногда.
