Катя и Паша искали домработницу очень долго. У Паши были свои требования: ответственная, пунктуальная, воспитанная, опрятная, внимательная, умеющая вкусно готовить, без вредных привычек. Он придирался ко всему, с кандидатками был суров, без конца демонстрировал власть и гонор. Тридцать процентов претенденток даже не переступали порога их дома: если Паша сомневался хоть в одном пункте, он закрывал дверь прямо перед их носом.
У Кати требований было меньше, но они были жёстче: желательно старая, желательно страшная и уважающая её женский авторитет. Она отсеивала всех, на ком взгляд Паши задерживался больше трёх секунд. Денег у молодых людей было более чем достаточно, а вот времени совсем ни на что не хватало. Поэтому они решили найти себе помощницу с постоянным проживанием у них дома и были готовы очень хорошо ей платить.
Только вот никто им не подходил. Руки у молодых бизнесменов опускались. Им казалось, что проще сменить город, чем найти здесь настоящего профессионала. Они уже собирались покупать виллу в соседней области, когда к ним в дом постучалась госпожа Набекрень.
Паша открыл дверь и тут же был отодвинут в сторону, не успев сказать и слова. Сначала в дом вошло два чемодана размером с рояль каждый. Затем вошла сама Набекрень, которая была размером с орга́н и звучала так же громко и тяжело, как его самые басовые регистры. С женщины потоками стекала вода, так как на улице шёл ливень. На полу быстро собралось целое озеро.
Первым делом, даже не поздоровавшись, Набекрень спросила:
– Где у вас ведро?
Паша хотел было что-то возразить, но Набекрень уже достала откуда-то огромную швабру и мощными крутящими движениями, от которых, казалось, земля способна начать вращаться в другую сторону, собрала всю воду, а заодно вымыла пол во всей прихожей, не сходя с коврика.
– Ведро! – скомандовала Набекрень, и Паша, то ли испуганный, то ли загипнотизированный этим великолепным мытьём полов, тут же принёс ведро.
Женщина начала выжимать тряпку. Треск раздался такой, словно падал вековой дуб – даже соседские собаки перестали лаять, а ведро наполнилось до краёв. Затем она точно так же выжала свой плащ.
– Где я могу расположиться? – спросила женщина, глядя на Пашу.
– М-м-мы вас ещё не приняли, – немного дёргано ответил тот, и сам не заметил, как вжал голову в плечи.
– Хм. Что от меня требуется? – совершенно спокойно спросила Набекрень.
– Н-н-ну, – голос у Паши дрожал, он забыл, как нужно проводить собеседования. – Для начала ваше резюме, – наконец вспомнилось ему.
– Что вас интересует? – прогудела Набекрень.
При этом она осматривала свои новые трудовые владения, подмечая пыль под двухметровыми шкафами во всю стену и предстоящее усиление слабого межэтажного перекрытия.
Хозяин наконец справился с дрожью в голосе:
– Опыт работы, рекомендательные письма, ваше образование.
– Я воспитала восемь собственных детей. Двое из них стали подполковниками в двадцать пять лет. Трое защитили докторские по математике, физике и химии на первом курсе института. Две дочери – мастера спорта международного класса по единоборствам, а младшенькая у меня играет на тубе в оркестре. Есть рекомендательное письмо из Суворовского училища – я работала там завхозом, а в качестве подработки выпустила три курса кадетов. Десять лет вела уборку на космодромах, чистила ракеты и оттирала от нагара взлётные площадки. Про судостроение рассказывать? – Набекрень сурово поглядела на Пашу, и тот невольно сглотнул, а затем помотал головой.
– Нужно спросить у жены, – выдал он и побежал за супругой на работу прямо в тапочках под проливным дождём, не вызывая такси.
Набекрень не стала тратить время и приступила к своим обязанностям, ещё даже не узнав – каким. Первым делом она зашла в ванную комнату и забрала корзину с бельём на кухню. Там она достала из своего чемодана таз и специальную стиральную смесь, изготовленную по собственному рецепту, и начала кипятить.
