С хмурого неба, затянутого низко нависшими черными тучами, безжалостно хлестали упругие струи холодного дождя, из-за чего утоптанное не одной парой ног земляное покрытие тренировочной площадки давно превратилось в скользкую жижу, на которой ноги так и норовили поехать. Ее сапоги давно уже промокли насквозь, и между пальцами неприятно хлюпало. Одежда сковала уставшее тело, а серебристые волосы, намокнув, потемнели и превратились в грязные щупальца, прилипшие к напряженной спине. Деаррин смахнула с лица мокрые пряди и, превозмогая боль, зашла на очередной круг, но ноги ее все же поехали, и девушка рухнула в лужу, подняв вокруг себя тучу грязных брызг. Они неаккуратными бляхами осели на лице и одежде. Сердце молодой валькирии бешено стучало, казалось, поднявшись к самому горлу, которое нещадно горело от учащенного дыхания, легкие ее разрывались на части, да и в боку кололо.
– Вставай, Деаррин! Если у тебя нет сил, то тебе просто не место среди нас! – закричала на нее, подбегая и занося свой любимый кнут, арре1 Тайса – одна из старших валькирий их экаты2.
Девушка увернулась от хлесткого удара, что пришелся по жиже, откуда на грозно сдвинувшую свои брови валькирию полетели брызги.
– Раздери тебя хартхи! – вскричала она, вновь занося над головой ученицы свое излюбленное орудие воспитания. – Если ты сейчас же не оторвешь от земли свой тощий зад и не продолжишь тренировку, я завтра же доложу Повелительнице, и ты отправишься обратно гнить в свой мир.
Девушка дернулась посильнее чем, если бы по ее спине прошелся кнут, и, бросив на арре Тайсу полный ненависти взгляд, превозмогая невыносимую боль в измученном теле, медленно поднялась на скользящие в грязи ноги. Сильный удар по спине, заставил сложиться пополам от резкой боли, что обожгла ее, но молодая валькирия не позволила уронить себя обратно в грязь. Отфыркиваясь от попадающих в лицо брызг, как собака, Деа выпрямилась и, отбросив мокрые волосы за спину, шагнула в сторону. Следующий удар прошелся только вскользь, задев по плечу. Девушка вскрикнула, но при этом на негнущихся ногах продолжила пятиться от наступающей на нее опытной валькирии, которая при этом успевала награждать ее неприятными для слуха эпитетами.
– Двигайся, кляча! – кричала арре, помахивая кнутом. – В моей экате нет место такой размазне, как ты, Деа!
Девушка сузила свои необычайные фиалкового цвета глаза с темным ободком по краю и, шатаясь от усталости, сделала еще несколько шагов. Что-то в ее напряженной душе натянулось еще сильнее, неожиданно придав телу сил. Меж тем дождь продолжал нещадно стучать по голове и налившимся свинцом плечам, но сейчас это было уже неважно. Деа шла, оскальзываясь, все быстрее и быстрее, пока вновь не сорвалась на бег.
«Нет, – думала она, – не для того я столько пережила, чтобы вернуться обратно!»
Стараясь игнорировать боль, терзающую ее тело, и сбивающееся дыхание, Деаррин бежала по кругу, в центре которого, усмехаясь и постукивая кнутом по высокому голенищу сапога, стояла арре Тайса и наблюдала за своей ученицей. Ее презрительный взгляд скользил по хрупкой фигуре полуэльфийки, продолжающей с завидным упорством бежать вперед. Валькирия прекрасно видела – девушка сильно измотана ее тренировками, но чтобы стать настоящей девой-воительницей, она должна еще не такое вынести.
«Беги, беги, девочка, – думала Тайса, – не будь я арре, если через полгода ты не вступишь в ряды первой экаты».
А Деаррин, будто слыша мысли валькирии, бежала и бежала, пока натянутая в ее душе до предела струна вдруг не лопнула, и тогда, вместо грязных брызг, что летели из-под ступней девушки, стали вырываться светящиеся искры. Наблюдающая за ученицей валькирия озадаченно замерла, глядя на то, как Деа, все больше ускоряясь, поднимается в воздух, и он светится у нее под ногами.
