Древний Лес задыхался от тишины. Она густым туманом обволакивала его владения, заставляя трепетать от прикосновения своих холодноватых пальцев. Луна серебристым сиянием проскользнула сквозь деревья и выхватила из густой тьмы два волчьих силуэта – серый и черный. Неожиданный тихий шепот вспугнул гробовое молчание, и тишина растворилась в крючковатых ветвях старых деревьев.
– Ты умрешь, Фэйелиир. Не делай этого, – большой черный волк с пронзительными голубыми глазами обратился к серой волчице.
– Но я должна попробовать. Мне осточертела эта шкура. Я лучше погибну, проживу год или два, только не еще 500, – ответила та.
– Все мы устали, Фэйелиир, – глаза большого волка светились пониманием.
– Пока еще хоть немного магии живо, я должна попробовать. Я чувствую в себе силы. Я знаю, что будет больно, я знаю, что возможно не проживу долго, но ведь не зря мой род веками изучал магию и копил в себе силы. Если кто-то и сможет преодолеть проклятье, то только я.
Из пасти вождя стаи вылетел тяжкий вздох, он отступил и дал упрямице дорогу. Мягкой волчьей поступью Фэйелиир проскользнула мимо него серой тенью. Повернулась и, сверкнув на прощание золотистыми глазами, сказала:
– Если получится, я вернусь, чтобы сообщить.
Черный волк ничего не ответил, только долго провожал взглядом ее удаляющийся силуэт.
Фэйелиир бежала сквозь тьму, разрывая ее когтями, вгрызаясь в нее зубами, туда, где еще теплились остатки магии, к единственной шаманке, которая могла вытащить ее из волчьей шкуры и снова превратить в человека.
Когда-то, 500 лет назад Фэйелиир была человеком. Злой рок поглотил ее жизнь и жизни ее соплеменников, когда озлобленная ведьма прокляла их и превратила в волков. Тысячелетних Волков. Им предписано было скитаться в облике волков тысячу лет и затем погибнуть. Или же спастись, если кто-то сумеет снять проклятие. Вот только вместе с проклятием в мире стала угасать и магия, и шансов вернуть человеческий облик у Тысячелетних Волков практически не было.
Фэйелиир спустя века нашла способ избавиться от волчьего облика, но только для себя. И возможно на время, а не навсегда. Полной уверенности у нее не было. В жилах Фэйелиир текла древняя магия, она была потомственной шаманкой племени, но она не смогла уберечь его от колдуньи. Та была сильнее, и магия ее была злая и ужасная. Теперь Фэйелиир хотела все исправить, вернув себе человеческий облик и уже в нем вернуть магию и спасти свое племя.
Неделю спустя Фэйелиир, наконец, добралась до обиталища старой шаманки, жившей в пещерах. Она должна была провести обряд.
Едва уловимой серой тенью Фэйелиир спустилась в пещеру. Ее не пугали острые камни и странно изогнутые стебли кустов, отделяющие весь мир от входа в маленький островок магии. Внутри было просторно и уютно, старая шаманка варила что-то в очаге у стены.
– Ты пришла, сестра, – шаманка спиной почувствовала присутствие волчицы.
– Да, Марритиин, я готова. Я хочу попробовать.
Благодать ночной тишины разорвал пронзительный крик, как будто кто-то заживо горел в адском пламени. Древний Лес задрожал всеми своими ветвями и травами. Мгновение спустя небо над подземным жилищем осветило яркое сияние и все затихло.
На заре пещера выпустила из своей пасти двух женщин: одна из них была стара, как мир, вторая сияла свежестью молодости.
– Ты свободна, Фэйелиир, – сказала старуха, глядя в золотисто-карие глаза своей спутницы.
