Пролог
Бóльшую часть своей сознательной жизни я провела в местах не столь отдалённых. Сейчас мне 56 лет и за спиной четыре срока, в разных лагерях России и Украины.
Буры. Тюрьмы. Этапы. Пересылки. Отстойники. Карцера. Стаканчики. Кормушки. Камеры. Прогулочные дворики и вагоны Столыпина. Это далеко не весь перечень слов, до боли цепляющих мою память. И, наверное, пришло время, когда я могу предложить вашему вниманию, истории из своей жизни. Имена и “погоняла” оставляю без изменений. В память о тех, кого больше нет…
1978 год
Двор. Детская площадка. На качелях, заливаясь смехом, заражает всех весельем, задорная девчонка лет двенадцати. Раскачиваясь всё выше и выше она кричит:
– Домчу до неба! Кто со мной?
Ясный, солнечный день. Рядом с качелями стоит велосипед, потом она запрыгнет на него и помчится куда глаза глядят. Сколько интересного её ещё ждёт впереди! Целая жизнь!
В детстве, несбыточные мечты, в юности необдуманные поступки, в зрелости, покаяние…
Наверное, каждому из нас хотелось бы вернуться в прошлое и исправить ошибки, сделанные по глупости, по молодости. Но там в детстве, не зная ещё чего ожидать, мы сами выбираем свой жизненный путь.
Если я сниму перстень с пальца, то можно увидеть крестик, который я наколола в четырнадцатилетнем возрасте. Это были справедливые восьмидесятые, и меня со страшной силой тянуло в блатной мир. Чем он так манил меня? Причин было множество. И первая, – порядочность, как не парадоксально это сейчас звучит.
В мире где каждый знает своё место, отвечает за свои слова и живёт по понятиям, не может быть несправедливости и беспредела. Во всяком случае, я так считала. И столкнувшись с реальностью ещё долго продолжала жить этими иллюзиями, находясь в эйфорическом состоянии. До тех пор пока не получила свой первый срок. Школа жизни преподала хороший урок, чётко обозначив мне: ты-женщина. И здесь понятий нет! Зато есть что-то другое, и это другое называется, страх.
Вот только, как бы страшно не было, жизненный путь мы выбираем себе сами. Кто-то летит, а кто-то ползёт. Кто-то поёт, а кто-то каркает. Каждому своё, и теперь невозможно уже повернуть в обратную сторону, невозможно ничего исправить. И остаются только воспоминания…
Как покаяться душе моей, среди ряженых живя людей?
Нацепивши на себя колпак, тело душу загоняет в мрак…
Как покаяться душе потом?
Когда тело бьёт её кнутом,
Изрыгая хохот ртом своим:
– Ты ж хотела? Получай экстрим!
И хотела бы душа спастись, только тело ей кнутом хлобысь! Раз, и два, и три, четыре, пять
– Буду я теперь с тобой играть.
Душу в жертву Ты приносишь мне.
Скуку любишь ты топить в вине,
Горе травкой любишь разбавлять.
Как же мне с тобой не поиграть?
Книга первая. Неволя.
Мой первый срок.
Глава первая.
Впервые на Новочеркасский централ меня привезли, с одной из моих знакомых по воле, Любкой Пипеткой, этакой пацанкой, наркоманкой, цыганской породы. В отстойнике мы с ней договорились держаться друг друга, и если вдруг, что, биться как Печенеги. Для непосвященных поясню, отстойник это как вокзал, для приезжающих и уезжающих. Некоторое время здесь дожидаются своего распределения по камерам. Дождались и мы. Нам вручили по матрасу. Шнырь сунул кружку, миску, ложку без черенка, и нас повели по лестницам и продолам. (коридорам)
Потом постовой открыл дверь в хату, и мы увидели крохотную камеру, на четыре шконки. Я шепнула Любке:
– Это кумовка.
Поясню, кумовка, это камера для раскрутки. Здесь встречают очень тепло, заботливо. Выводят на разговор, пытаясь разузнать то, чего ещё не знают органы. И, соответственно, потом докладывают куму-оперу. (Есть, конечно, кумовки пресс.хаты, там бьют, ломают людей, но не у женщин).
Встречала нас очень кучерявая, какая-то квадратная, невысокого роста девушка, лет двадцати. Вера, с чудной фамилией Сказка. После того, как за нами захлопнулась дверь, она начала хлопотно суетиться, предлагая попить чайку. Камера была такая маленькая, что между двухъярусными шконками, в проходе, надо было протискиваться бочком. Я обратила внимание на бочку. Ну, парашу. Она была выдраена до блеска. На тюрьме это заменяло не только телефон, но и средство для почты и гревов.
