История жестко издевается над
теми,
кто начинает шагать её
следом.
Под монотонный голос Василия Васильевича я засыпала. Да и погода
была такая, что хотелось завернуться в одеяло и целый день не
вылазить из постели. Но, как говорится, хотеть не вредно, поэтому
сейчас я упорно пыталась сделать вид, что слушаю нашего главврача
очень внимательно. Ничего нового от него сегодня я не ожидала
услышать. Перед каждым праздником он проводил подобные совещания,
где просил не расслабляться медработников, потому что, когда все
люди отдыхают, нам прибавляется работы. Хотя на ее отсутствие я
никогда не жаловалась. Город у нас небольшой, и администрация
решила, что одной больницы вполне будет достаточно. Персонала
катастрофически не хватало, но и с этим мы справлялись, стараясь
помогать друг другу, как можем.
- На этом, пожалуй, все, - сказал Василий Васильевич, поднимаясь
из-за стола. – Александра Савельевна, задержитесь на пару минут, -
обратился он ко мне.
Когда за последним сотрудником захлопнулась дверь кабинета, я
подняла на главного вопросительный взгляд.
- Поздравляю, Саша, ты в отпуске. Впервые за столько-то лет.
Возьми пару недель сейчас, а остальные дни летом.
- Как? – я даже вскочила со стула от неожиданного заявления. –
Вы отправляете единственного хирурга в отпуск накануне новогодних
праздников?
- Не переживай. Твои пациенты не остануться без присмотра. На
мою заявку в области, наконец-то, откликнулись. И сегодня к нам
приедет специалист. Так что отдыхай, как только введешь его в курс
дела.
Кажется, главный был рад моему отпуску больше меня. Нет, не то,
чтобы я не хотела отдохнуть, просто, наверное, уже забыла, что это
такое. Последний отпуск был у меня, когда я еще училась в
институте. Но, вернувшись в родной город, полностью одалась работе.
Василий Васильевич старался давать мне полноценные выходные, когда
видел, что я начинаю валиться с ног от усталости. А это, в общем,
для хирурга непозволительно. Но об отпуске речи не шло.
- Саша! – позвала меня медсестра Катя, догоняя по коридору. – Ты
домой после смены? Или задержишься, как обычно?
- Будет видно, - пожала я плечами.
- А что Василич-то от тебя хотел?
- В отпуск отправил.
Глаза Кати стали, как два блюдца:
- Тебя? В отпуск? А что ж мы делать будем?
- Не переживай. Обещали прислать к нам еще одного хирурга, так
что сиротами вы не останетесь.
- Странно…- протянула она. – В прочем, не важно. Я зайду за
тобой после работы.
День прошел относительно спокойно. Никаких экстренных случаев
или внеплановых операций. Поэтому в пять я уже была свободна, в
кои-то веки разобравшись с бумажной волокитой. Пройдясь по
ординаторской, чтобы размять затекшие конечности, остановилась у
окна. На улице бушевал ветер, поднимая с земли выпавший днем снег.
Я ненавидела снег. Вот уже на протяжении десяти лет, глядя на него,
вспоминала красное пятно, смотревшееся на белом покрывале еще ярче.
И сравнявшееся по цвету со снегом лицо отца…
- Саша, идешь? – я даже не услышала, как Катя вошла в
ординаторскую.
- Да, только переоденусь, - ответила, отгоняя воспоминания о
самом страшном дне в моей жизни.
Мы вышли из здания больницы и зябко поежились. Ледяной ветер
забирался под одежду и покалывал лицо.
- Ну и погодка, - Катя натянула шарфик на нос. – Может, на
автобусе?
Жила она, как и я, неподалеку от больницы. Пешком можно было
дойти минут за пятнадцать или проехать на автобусе несколько
остановок. В такую погоду второй вариант выглядел более
привлекательно, поэтому мы и пошли в сторону дороги. Водители
нашего общественного транспорта, видимо, не были знакомы со словом
“расписание”. И жалобы граждан, опаздывающих на работу, ничего не
изменили. Их начальник отвечал коротко: “на больничном, заменить
некем” или “автобус в ремонте, остальные на маршрутах”. И его
заявки в область о дополнительном транспорте, как и заявки нашего
главного о персонале, оставались проигнорированными. Хотя
Васильевич добился все-таки еще одного хирурга. Мы успели
основательно продрогнуть, когда на остановке, наконец, появился
автобус.
