Шабаш на белом холме
Юная Фалази была ранимым ребёнком. Чутко она относилась к своим ощущениям рядом с людьми и животными, любила говорить с птицами. А обидеть её можно было очень легко.
Сегодня она заснула на закате, хотя бабушка строго запрещала это, говорила, что маета нападёт. Но ослушалась девочка. И вот начал девочке снится один и тот же сон.
В сновидении она просыпалась, продолжая на яву мирно спать. Казалось ей, что она медленно парит над поверхностью земли. Лёгкий сквозняк понёс девочку прочь от постели… Рябиновой зарёй горел закат на окном спальни. Распахнул створки окна восточный ветер. Лёгкая Фалази вылетела в окно, минуя сад, поднялась высоко над улицей, над городом. Летела она так быстро, что предметы размывались… И вот перед ней холм белый от первого снега. На самой маковке того холма горит костёр, а вокруг стоят тёмные люди с чёрными перьями в руках.
Просыпалась резко, сердце колотилось, лоб мокрый, руки ныли. Этот сон часто снился ей. Когда исполнилось ей 18 лет во сне она смогла разглядеть лица тех людей, свитки с клеймом, которые они жгли в том костре. Решилась она и стала с ними в круг возле костра. Люди сняли чёрные капюшоны, долго смотрели ей в глаза, а потом стали шутить и смеяться, травили байки, ели тёплые яблочные пироги… Какой тут страх? Весело было. А какие стихи они читали!
Проснулась тогда Фалази счастливой. На подушке лежало чёрное перо, а на стуле висела чёрная мантия с капюшоном. Накинув его, подошла Фалази к ночному зеркалу, стёрла с него пыль ладонью своей… В отражении за её спиной стояли семнадцать тёмных силуэтов. Но не боялась она больше, сила растекалась внутри чёрной водой, омывала тонкие субстанции души, делая струны её голоса пронзительными.
С той поры больше никто не мог ранить сказочницу ни словом, ни делом. Стала она силой особенной, которая способна оживить образы мнимые. Румянец расцвёл на её щеках навечно.
Мы – тени у костра с чёрными перьями Пегаса, мы пишем для тебя.
История рождения нашего Пегаса.
Кладбище белого единорога
В далёких степях скифских жила в диком табуне стройная кобылица вороная, не было краше той кобылы. Вожаком табуна был сильный жеребец исполинского роста, бурые бока его блестели, грива сверкала, а на лбу цвела белая роза – особая метка высшего сословия полубогов.
Люди не приписывают животным душ, не считают их достойными испытывать чувства, любить и ненавидеть, но это не так. В первую полную луну весенней ночью венчались в роще диких акаций вожак и вороная кобыла. Лунный свет серебрился на молодой листве, струился по спящим цветам, а конь закрывался мордой в чёрные косы своей избранницы. Табун ночевал в километре от них. Ревновали кобылы, не до сна им было в ту лунную ночь. Старшая пёстрая кобыла смотрела вверх на луну и, проклиная соперницу, рыдала. Нет страшнее заклятия, чем то, которое послано полной луне от сердца.
После той ночи в табуне шептались о том, что вороная ждёт жеребёнка. Почти год спустя в той же роще кобылица разродилась двумя жеребятами. Один белый, а второй чернее пера самого чёрного ворона. Пока они не окрепли, она поила их молоком, а отец носил любимой букеты из пролесков.
Жеребята были особенными, не были они похожи на других малышей. Росли быстро, догнать их не мог никто. У чёрного начали пробиваться перья на спине, потом крылья, а у белого на лбу появился рог. Зла и добра было в них поровну. Единорог управлял погодой и радугой, врачевал раны, а Пегас вдохновлял души, лечил их от уныния. Полная луна прокляла их, обрекая на вечную жизнь и молодость. Видели они, как стареют их родители, как белая снежная степь забирает их в свой покой, как сменяются века…
