Галя была невезучей. Вся ее жизнь была этому доказательством. Была она поздним ребенком и, хотя кроме нее других детей в семье не было, ее никто не баловал. Не было в семье особого достатка, несмотря на то, что в советские времена шахтеры хорошо зарабатывали. Отец постоянно пропадал или на работе, или выпивал с мужиками – такими же шахтерами, как и он сам. Вот и не задерживались деньги в семейном бюджете. Что поделать – работа у папы была опасная, нервная, надо было как-то восстанавливаться после нее, так сказать, сглаживать стрессы…
Поэтому Галя, хоть и была красивой девочкой, но слыла дурнушкой. Она не могла нормально одеться, потому что банально не было денег. Из дому никуда не выходила, редко гуляла. Да и куда в поселке Юбилейный ходить? Ну, разве что в местный клуб – если привезут кино. А кино привозили не часто. Да и в чем пойти? Старом-престаром застиранном платье? Или в школьной форме коричневого цвета? Про косметику вообще и речи не было – ни духов, ни самой простенькой губной помады у Гали просто не было. Однажды она взяла без спросу у матери ее духи «Красная Москва» – подушится на выпускной. Так мать ей устроила такую взбучку, что девочка неделю не выходила из дому – на ногах остались красные полосы от ремня.
Мама Гали была алкоголичкой. То есть, не то, чтобы совсем – ну, выпивала она, как все жены шахтеров в поселке. Но какой же это алкоголизм? Пару стопарей для сугреву души – это ж разве зазорно? Наоборот – пользительно для организма. Вот только «согревалась» Галина мама слишком уж часто…
В общем, особых радостей в жизни Галя так и не видала. К тому же девочка рано осталась без родителей – ее отец однажды не вернулся домой после смены. Такое бывало довольно часто среди ворошиловградских шахтеров. Потому что на местных шахтах были сконцентрированы массивные запасы угля газовой группы. Ну и выход метана в забое происходил регулярно. А там, где метан, там угроза взрыва…
Датчиков метана тогда еще не было – оборудование шахты «Ворошиловградская №1» давно устарело. Ее строительство было начато еще в 1955 году, в начале 60-х шахтные стволы были поставлены на мокрую консервацию и только в 1975 году состоялась расконсервация и пуск шахты. Но от того, что шахта была долгое время не работала, безопаснее она не стала.
В тот день отец как бы предчувствовал что-то – утром, уходя в забой, поцеловал спящую дочь, что делал крайне редко. Галя проснулась от того, что на щеку ей капнула слеза. И долго потом смотрела на закрывшуюся за отцом дверь…
Выжившие позже рассказали, что сначала шахту сотряс сильный удар, а через несколько мгновений раздался взрыв и потянуло гарью.
Очевидно, угольная пыль, выброшенная при разрушении пласта, перемешалась с метаном и воздухом, в результате чего образовалась «гремучая смесь»…Хоронить было практически некого.
Точнее, нечего…
От шахтоуправления были гробы и венки, еще – оплатили похороны, выплатили небольшое пособие… И все! Шел конец 80-х, страну лихорадило, шахты то закрывались, то открывались, зарплаты не выплачивались шахтерам месяцами… Шахтеры бастовали, ездили в Киев, стучали касками по асфальту… А толку? На Донбассе начался разгул криминала…
