Марк смотрел на Веру с ледяным
пламенем в глазах, которое всегда зажигалось, когда он хотел секса,
а не саму девушку. Жидко-коричневые зрачки, словно разбавленный
черный чай, поблескивали в приглушенном свете от экрана телефона.
Он не моргал.
Пламя, от которого больше веяло
холодом, нежели теплом, заставляло Веру волноваться. В отличие от
Марка, она вся кипела. Ей было плевать, что он смотрит куда-то
сквозь и, скорее всего, мечтает о другой. Его длинное тело, слишком
худощавое, словно на мышцы натянули кожу, забыв прослойку жира,
возвышалось над ней на вытянутых руках. Расстегнутая рубашка краем
нежно касалась ее живота, заставляя его вздрагивать и сжиматься от
щекотки и возбуждения. Даже вечерняя прохлада не могла остудить тот
пыл, который разбушевался внутри девушки.
Марк ухмыльнулся, заметив, как она
вся дрожит. Это его заводило. Но заводил сам факт, а не Вера. Он
любил девственниц. Они трепетали под ним, как нежные птенцы, и
восхищались им, словно богом. А Вера трепетала больше всех, потому
что долго ждала этого события. Она ведь любила его с детства. И не
могла поверить собственному счастью, хоть в его глазах и блестела
наледь равнодушия.
Отдаленная и приглушенная часть
мозга говорила Марку, что нельзя этого делать, но кричащее либидо
заглушало все здравые мысли. И он просто поддался желаниям и
алкогольному опьянению, хотя в затылке било ключом: «Ублюдок». Но
он был пьян. Сильно пьян. Настолько, что плохо соображал, где
находится, с кем и для чего. Сейчас нормально функционировали
только центры мозга, отвечающие за визуальные и тактильные
ощущения.
И трудно было устоять перед таким
соблазном, ведь Вера буквально сама влетела в его когтистые лапы.
Она обладала приятной внешностью: высоким ростом, стройными ногами,
грудью самого того размера, чтобы и пощупать, и посмотреть, и не
вульгарно. И густыми каштановыми волосами, от которых разило
костром, невинностью и страстью. Гладкая кожа издавала легкий
аромат чего-то сладкого с молочным.
Вера долго добивалась его внимания.
И лучшего подарка на выпускной было не придумать. Друзья брата
праздновали окончание университета, она – школы. Она сама
напросилась в поход вместе с Игорем и его однокурсниками, только
ради этой возможности – отдаться детской любви, лучшему другу
брата. Игорь со своей девушкой Мариной и другими ребятами купались
в озере. Марк, никогда не любивший такие сборища, поставил палатку
на окраине поляны и читал книгу, когда она вошла.
За тонкой стеной из брезента шумела
пьяная компания. Им под стать, словно прислушиваясь к музыке,
завывал ветер. Нежные июньские лучи запозднившегося солнца еще
согревали малую поверхность поляны, но большая часть ушла в тень.
Вокруг шелестели кронами могучие ели и березы, а пушистые
кустарники и высокая трава раскачивались в такт ветру.
В палатке было душно. Вера громко и
часто дышала и быстро нагревала крохотное помещение своей
горячностью. Марк, спокойный и расслабленный, нежно касался носом
ее шеи, волос и лица, вдыхая естественный аромат, еще не
пропитанный духами, жизненным опытом и алкоголем.
Он коснулся шелкового лба девушки.
Дрожь пробежала по ее позвоночнику и забилась в угол внизу живота.
Парень снова улыбнулся. Затем спустился на переносицу, после на
кончик носа и, наконец, достиг губ. Сила ее поцелуя передалась ему.
Он тоже весь встрепенулся. Пухлые губы излучали юность и страсть.
Это чувствовалось в каждом ее глубоком вдохе и дрожащем выдохе. Ему
нравилось убивать невинность. Нечто цельное и нетронутое вдруг
разрывалось и уже никогда не подлежало восстановлению – в этом было
что-то потрясающее, что-то вдохновляющее, что-то волнительное и,
безусловно, приятное. Такое он испытывал каждый раз, когда ему
попадалась девственница.
