© Эйпур А. В., 2012
© Орловский П.В.,
Оформление, 2021 © ООО «Буквица», 2021
А смерти нет на самом деле − в известном ныне смысле слова: есть состояний и переходов множество между мирами. Одни пришли, ушли другие, − так и живём на этажах соседних, потому что вытеснили из жизни нашей подлинных друзей. Благодаря романтикам, по сию пору не оборвались связи, и кому-то всё ещё удается пересекать в обоих направлениях миров границы. Но силы зла и этого пытаются лишить, отнять у нас частичку детства.
Недаром говорит Христос: «Оставайтесь детьми, сколько живёте».
Язык сказок понятен тем, кому читали в детстве наши сказки. На мультфильмах американских патриоты вырастут, но чьи? – вопрос.
Чудес таких, в количестве несметном,
Ещё не доводилось видеть никому.
Один берётся за перо, другой за кисть, − и у этих юношей целеустремлённых вдруг начинает получаться всё. Меч пришёлся в пору, так впору, что у меня дыхание перехватило. К мечу я только прикоснулся, и точно током пронизало. Равнины памяти привет прислали: в степях остались этим мечом поверженные враги, − мне эти картины точно навеял ветер…
К моему выбору учитель отнёсся совершенно равнодушно. В этом зале оружия хватило бы на пол-армии, причём арсенал включал в себя лучшие образцы неведомых эпох. Разумеется, я бросал взгляды в сторону стеллажа: под стеклом массивным предметы дивные сияли, но, как было сказано, выдаются боевые единицы и стволы отсюда по распоряженью свыше.
Меч булатный тоже был неплох.
− Присмотрел? − Образчики другие учитель бегло оценил, выдернул из стойки внушительную саблю с лезвием широким − подлинный палаш, прошёл вперёд чуть и замер у колонны, рукой свободной по орнаменту провёл. В колонне той проход образовался, и рядом уместились мы едва в каморке тесной. В темноте прозрачной я слышал его ровное дыхание, как ни последовать ему? «Старуха, дверь закрой!» − произнёс учитель, дверь и затворилась. Ни рывков, ни скрипа − всего и было, что пошла площадка вниз, затем распахнулась дверца да в гулком зале очутились мы. Свет сумеречный размеры скрадывал его. Древесный запах с духом древности здесь обитали, хотя пыли, плесени, паутины нет и в помине. В рост человечий десятки кукол, в лже-мундирах, в гетрах полосатых, при оружии потешно-деревянном, окружали нас; на иных невооружённым глазом заметны колотые «раны». Чем дольше всматривался я, тем больше кукол обнаруживал в потёмках; счёт шёл уже на сотни, но мысль бежала дальше: зачем же ограничивать обзор двумя нулями?
− Приступай к работе, раз охота. Поглядим, на что ты гож, − сказал учитель, детскую скамеечку занимая.
Рукоятка меча точно приросла к ладони, из лезвия выскочил щиток своеобразной формы, снаружи кисть прикрыл. Не иначе, чудеса начинаются именно так. Ну, сейчас устрою показательное выступление!..
С непривычки, пот уж застилал глаза. Меня хватило минут на пять, когда ни меньше, к сожалению. Просто дерево особое попалось, рубиться не хотело. Но это ничто по сравнению с тем, что случилось после, − проклятые истуканы ожили и пошли в атаку! Я так и не сообразил, что удерживает их в вертикальном положении. Пока рубил куклу, которая осмелилась преградить дорогу, две другие настигли сзади. Попробовал уходить от ударов по киношному, − четвёртый воин зашёл мне в тыл и хорошенечко достал… Такую боль я не испытывал давненько.
Одним словом, я смертью выскочки нетренированного пал, о ком не помянут потомки, красавицы не сложат песен. Последнее, что я запомнил, − учителя решение и его спину. Без цветов и маршей, покидал он зал.
Вышел в путь − не оглядывайся.
Второй концерт Рахманинова пронизывал комнату посредством двух махоньких колонок, подобно жёсткому излучению, врывался вопреки моде, предкам, вообще наперекор всем и вся. Андрей отмечал переходы музыки вполуха, колдуя паяльником над платой; сегодня у него получалось буквально всё, пайка выходила из-под рук далеко не последнего специалиста. На краю стола лежала стопка дисков, и наш герой жил в предвкушении праздника: песни Андрея Мисина пришли к нему так удачно по времени, что одолевать сомнения стали: так ли на самом деле мы свободны, как нам кажется?
