– Ты вообще понимаешь, что это подсудное дело? – тихо увещевал незнакомый мужской голос, нечетко доносящийся через приоткрытую переднюю дверцу автомобиля, в котором на заднем сиденье полулежал парень.
Говорить пассажир не мог, как и кричать. Мешал кляп и связанные руки на запястьях. Да и, в общем-то, возмущаться он не собирался. Интереснее было понаблюдать за событиями, стремительным ураганом проносящимися по его жизни.
– Не очкуй, Птаха! – тихо хохотнул знакомый женский голос, засевший в печенке, в почках и в прочих ушибленных местах, – Ключи давай и забудь, что видел.
До пассажира донесся звон связки ключей, а дальше девчонка села за руль и завела двигатель. Бросив на парня короткий взгляд через зеркало заднего вида, усмехнулась.
– Поедем, блондинка, кататься? – хохотнула девчонка, улыбаясь. Но ее улыбка больше напоминала оскал, от которого пассажир, связанный и бесцеремонно едва ли не ногами, загруженный в юркую малолитражку с тонированными стеклами, испытал стойкое чувство дискомфорта.
– Скажи спасибо, что не влез в багажник, – хмыкнула девушка, и сосредоточилась на дороге, черной змейкой убегающей вперед.
Несколько минут девчонка ехала в полной тишине, переключая волны радиостанций. Отыскав понравившуюся песню, девушка закивала в такт музыке.
Тарас, вздохнув, устроился удобнее. Плечо ныло от встречи с бейсбольной битой припадочной девчонки. Затылок, скорее всего, кровоточил. Проверить его состояние парень не успел, падая на землю, когда на него налетел не понять откуда взявшийся ураган в вечернем, нужно сказать, очень откровенном и ярко-красном платье. Зазевавшись, Тарас даже и не понял, что происходит, а очнулся уже в машине, связанный, с кляпом во рту и головной болью в черепной коробке.
– Будут еще всякие блондинки мешать свадьбе моего единственного брата, – проговорила Иветта, хищно улыбаясь притулившемуся на заднем сиденье парню, – Сидел бы дома, был бы цел.
Тарас хотел сказать, что и в мыслях у него не было мешать свадьбе Агриппины и Барина, которого он на дух не переносил, но уже давно смирился с выбором соседской девчушки. Однако говорить Вольных не мог. Вот и ехал, слушая дикие подвывания не в такт, пусть и красивым женским голосом, морщась от головной боли и гадая, что приготовила для него судьба в лице дикой девчонки.
От равномерного покачивания небольшой машины на трассе, а может быть и от удара по голове деревянной битой, Тарас уснул. Парень открыл глаза от резкого торможения, визга покрышек и отборного мата.
– Ты, козел, куда смотришь, млин?! – орала во всю глотку девчонка, активно жестикулируя и демонстрируя алый маникюр на средних пальцах рук, – Шары разуй, придурок!
Тарас поморщился, пытаясь сменить положение тела. Не удалось. Плечо онемело, рук он практически не чувствовал, голова раскалывалась, а перед глазами все плыло.
Шумно выдохнув, Вольных принялся в мыслях выстраивать план мести. Первым пунктом он обязательно свяжет девчонку. Вторым – заткнет рот кляпом, а в идеале – своим носком. Грязным. Пусть страдает и мучается.
До третьего пункта Тарас не дошел, машина, уже менее экстремально, остановилась, и девчонка заглушила двигатель.
– Добро пожаловать в Мухосранск, – дружелюбно оскалилась любительница киднеппинга, – Прибыли, ваше благородие. Получите. Распишитесь.
Тарас недобрым взглядом зыркнул на девчонку. Прищурился, словно обещая расписаться, как только руки окажутся на свободе.
– Ути-путечки, – хмыкнула Иветта, и уже серьезнее, – Давай обрисуем ситуацию сразу. Я тебя отпущу. Завтра. А пока ты посидишь тихонько здесь. И подумаешь над своим поведением. А еще запомнишь и запишешь на подкорке следующую инфу: ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах, нельзя отбивать чужих девушек, невест, и тем более жен. Кивни, если понял.
