Жить в середине двадцатого века – очень интересно и неспокойно одновременно. Никогда не знаешь что начнется завтра – мировая война или изобретется очередная современная технология. Особенно забавно вытягиваются лица тех, кто замечает как чередуется первое со вторым.
Вот сидишь себе, скучаешь, потому что заняться-то и особо нечем. Вторая мировая начнется еще нескоро, интернет еще не изобрели. В общем делать особо нечего, как вдруг во время обеда внезапно хочешь поиграть в старую добрую математическую игру, которую еще помнишь со школьной скамьи – ним. Поиграть не с кем, поэтому после нескольких скучных партий с самим собой решаешь устроить технологическую революцию и изобрести электронную машину для игры.
Трудишься, вкалываешь по несколько месяцев темными зимними вечерами вместе с друзьями, как вдруг получаешь внезапное приглашение на Всемирную выставку в Нью-Йорке, где тебя просят рассказать о своем новом изобретении. Едешь туда и начинаешь всем рассказывать о своем творении:
– Так что же это такое? – спрашивает тебя комиссия.
– Компьютерная игровая машина для игры в ним – отвечаешь ты.
– А вы его один собирали?
– Нет, мне помогали мои ассистенты, Уиллард Дерр и Джеральд Тоуни.
– Замечательно. Что представляет из себя ваш прибор?
– Это цифровой компьютер, состоящий из четырёх столбцов по семь ламп, которые управляются посредством реле. Игрок, делая ход, может погасить одну или более ламп в одном из рядов; далее наступает такой же ход компьютера. Тот, кто выключает последнюю лампу, выигрывает – объяснил механизмы электронной игры ее создатель.
– Чудесно. На что вы претендуете с этим изобретением?
– На статус первой официальной компьютерной игры прежде всего.
– Хорошо. Что еще хотите сказать?
– Я сейчас предлагаю всем участникам выставки попытаться обыграть мою машину в ним. Я уверен, что подавляющему большинству это сделать не удастся.
– Что ж посмотрим! Да я уделаю твою машину одной левой! Да твою машину легко обдурить! – такие возгласы раздались из толпы.
В ответ на это Эдвард Кондон, изобретатель машины пригласил их в полупустую комнату, где ничего, исключая весящего десять центнеров механизма, не располагалось.
Поиграв только каждый пятнадцатый уходил с жетоном, который символизировал его победу, остальные же уходили разочарованными.
– Ложь! Ты обманщик! Твое устройство обыграть невозможно – эти слова толпы оказались гласом вопиющего в пустыне утонувшим в словах комисии:
– Вы нас просто обескуражили, господин Кондон. Если у вас есть что-то еще на уме, милости просим.
– Мне нечего вам сказать – ответил Эдвард и вернулся домой.
Хотя на самом деле у него давно крутилась в голове одна мысль. В апреле он подал заявку на патент и уже менее чем через пять месяцев получил его. Также через год он очень обрадовался узнав о том, что его творение было улучшено другим ученым по фамилии Редхеффер, тем что весило в пятьсот раз меньше. А еще через одиннадцать лет оно весило совсем немного и продавалось стоимостью две тысячи долларов.
Ждать между этими двумя датами улучшения было невероятно скучно и затянуто. Поэтому сначала Гарри Мэбс изобрел пинбол, который был инновацией, изменившей подход к геймдизайну и проектированию игровых механик.
А некоторым количеством времени позже изобрести новинку пришла в голову двум товарищам. Вот сидели они, пили чай, как вдруг один из них сказал:
– Слушай, Алан, а что тебе снилось сегодня ночью?
– Ты знаешь, Дэвид – обратился он к своему другу – мне снился вещий сон. Видел я огромный компьютер.
