Алексей Борисович Козлов Дизайнер обложки
Алексей Борисович Козлов Переводчик
© Генри Торо, 2024
© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2024
© Алексей Борисович Козлов, перевод, 2024
ISBN 978-5-0062-8380-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Когда это писалось, не всё, конечно, но большая часть написанного, я вёл дикую жизнь в лесу, и ближайшее жильё было не менее чем в одной миле от меня. Я жил в строении, которое сам возвёл на берегу озера в Конкорде, городке в штате Массачуссетс, добывая хлеб насущный исключительно трудом своих рук и быстротой собственных ног.
Так я провёл два года и столько же месяцев. Должен признаться, что сейчас я снова временный пленник и заключённый цивилизованного мира.
Я ни за что на свете не стал бы докучать моих читателей такими незначительными подробностями, когда бы не занудные приставания любопытных земляков, которые как ночные докучатели из перин, терзали меня, желая убедиться, сколь сильно я страдал, голодал и терпел разные бытовые лишения. Иные бы сочли такое извращённое внимание неуместной докукой и не стали отвечать, но для меня они не казались таковыми, и по моей наивности, неизмеримо долго производили на меня впечатление самой искренней заинтересованности и внимания. Человеку иной раз трудно разобраться в паутине своих собственных мотивов поведения, что уж тут говорить о мотивах других людей? Особенно много вопросов касалось моего питания. Все наперебой спрашивали, чем и я там питался и питался ли вообще? Думаю, что некоторые были уязвлены, что я вернулся из лесу живым, а не умер там от голода и лишений. Другие вопросы касались моего одиночества, все хотелось знать, как я его переносил, не было ли мне хотя бы порой страшно, ну и всё в таком дэвид-копперфильдовском роде. Были и совсем странные вопросы, каксающиеся человека, живущего в лесу – занимался ли я там подобающей благотворительностью, в должной ли мере, какой процент от своих доходов и сбережений я истратил на эту чёртову благотворительность, а несколько матерей одиночек хватали меня за фалды, интересуясь, скольких своих незаконный отпрысков я содержу на свой счёт. Что ж, людям собственно для того и даны языки, чтобюы задавать вопросы, а у меня благодаря их невменяемому любопытству появляется повод удовлетворить свой эгоизм и рассказать кое-что о своей персоне, одновременно ответив на несколько вопросов моих читателей и друзей. У людей, которые мало интересуются моей персоной, или она вообще им омерзительна, я хочу попрость прощения за беспокойство. Большинство авторов разных книг, пытаясь, видимо, предстать несносными скромниками и занудами, как правило избегают писанины от первого лица, мне в силу наглости это не свойственно, и я буду писать от своего имени. Большинство людей знают великую тайну мира. Она заключается в том, что скромной подобает только покойникам. Я думаю, в окружении эгоцентричных личностей и писателей, если и стоит чем-то отличаться от них, так только сверх-эгоцентричностью.
Не следует забывать, что как бы ни изголялся писатель в смысле персонажей, сюжета и стиля, он всё равно всего лишь рассказывает о себе и своей личности. Это происходит поневоле, потому что человек не может знать при всём своём желании других людей лучше, чем себя. Вот я, зная себя лучше, чем меня знают окружающие, принуждён говорить только о том, что я знаю хорошо. При этом я понимаю, что могу ошибаться и делать неверные выводы, меня может обманывать плохое воспитание и водить за нос честолюбие. А дефицит серьёзного жизненного опыта, знай, мой читатель, поневоле заставит меня толкаться на крошечном пятачке моей души и ограничить свои требования ко всей пишущей братии писать только трогательные, искренние повести из собственной жизни, а не только подслушивать и подсматривать за другими двуногими и собирать сплетни о поверхностной стороне человеческой натуры. Писатель должен писать для своего чиитателя, уважая его и считая как бы дальним родственником, которого он давно не видел, потому что тот живёт в чужих краях. Лучше, если все родственники живут страшно далеко друг от друга, только в этом случае между ними не бывает скандалов и грязи, а их сочувствие друг к другу искренне. И думая обо всём этом, я поневоле вынужден адресовать мою книгу бедным, кочующим студентам. Ну, а остальным читателям следует уподобиться питомцам шведского стола и удоволствоваться теми кусками, которые им больше всего понравятся и удовлетворят их частные пристрастия. Я не требую от своих читателей излишнегопиетета. Достаточно будет и того, что, примеривая на свой рост мой наряд, он не распорет моё излюбленное творение по швам, и оно придётся ему как раз впору.
