Деревня людей была уже близко. Перемахнуть через забор, обогнуть хозяйственные постройки и прямиком на крыльцо.
Из трубы крепкого деревянного дома виднелась тонкая струйка дыма, в окнах горели масляные лампы, из хлева доносились голоса домашней скотины.
Это хорошо.
Значит хозяева основательно протапливают жилище даже сейчас, в середине осени.
Фиона давно наблюдала за этим домом. Пожилая, но добрая пара, что жила на краю деревни, ей нравилась. Хорошие люди. Светлые. Они не богачи, но хозяйство добротное – куры есть, корова, козы, индюки. Своя пасека, лошадь с телегой, да плодородная земля.
Женщина хоть и пожилая, но работящая, трудолюбивая, да мужик у неё рукастый.
То, что надо.
Фионе предстоит трудный выбор. Мучительный. Судьбоносный.
Поступить иначе она не может. Не имеет права с самого рождения – она дриада. Фиона родилась среди лесных наёмниц, шпионок и убийц. Принадлежала лесному клану, обучалась и работала в окружении своих многочисленных сестёр.
Только сестёр.
В клане дриад не бывает мужчин. Все рождённые девочки оставались с матерями, наследовали дар, обладали магией и обучались всему, что полагалось знать и уметь будущей наёмной убийце. Цвет их кожи менялся каждый сезон: летом приобретал оттенок сочной зелёной листвы, осенью сменялся на приятный золотистый, зимой становился снежно-белым, а весной тускнел и темнел, чтобы потом снова вернуться к насыщенным летним краскам.
От мальчиков дриады избавлялись. Малышей мужского пола подкидывали, отдавали в другие семьи или продавали. Мальчики никогда не наследовали магию, не меняли цвет кожи, не умели сливаться с природой.
А у Фионы родился сын.
Славный белокурый мальчишка. Крепкий, щекастый с носиком-капелькой и глазами цвета лесной голубики. Прямо сейчас маленький славный комочек с аппетитом сосал мамину грудь, сжимал кулачки и под монотонное младенческое чавканье засыпал беззаботным сном.
Берт.
Фиона назвала сына Берт, что означает «белый». Его кожа действительно была молочно-белой и не меняла цвет, согласно сезону. Маленький белокурый Берт оказался для Фионы подарком судьбы. Мечтой, хоть и временной. Счастливым лучом света в беспросветной темени.
Отца Берта Фиона запомнила, хоть и не слишком хорошо.
Приезжий. Моряк из дальних земель. Путешественник-авантюрист, нашедший временное пристанище на большой земле, а заодно и досуг в лице экзотической дриады.
Сносный. Даже привлекательный. И, самое главное, не имевший планов надолго задерживаться в фиониных краях.
Так делали все её сёстры. В благополучный для зачатия день выбирали отцов среди иноземцев, – желательно в хмельном забытьи, – соблазняли будущих папаш и исчезали безвозвратно. Превращались в туманное воспоминание.
Зачать другим путём Фиона опасалась – дриад ненавидели. С ними заключали сделки, платили им за шпионаж, убийства, похищения. И ненавидели.
Теперь ещё и истребляли.
Малыш Берт тем временем шумно вздохнул, пожевал губами, выпустил изо рта сосок и сладко засопел в маминых объятиях. А наёмница посмотрела с тоской на крыльцо дома, того самого, где из трубы тянулся дым. На новое жилище, что выбрала для своего ребёнка.
И так безотрадно ей стало. Так горестно. Тяжело давался каждый вдох, как будто грудь сдавило огромным неподъёмным камнем. Или стянули железными цепями.
Фиона провела ладонью по пухленькой щёчке, прижалась лбом к маленькому лобику, вдохнула сладкий молочный аромат.
Запах её сына.
Её мальчика.
Дриада пообещала себе навещать его. Каждый раз после заданий возвращаться и украдкой наблюдать за этим домом. Оберегать, выбранную для сына семью. Говорить Берту о своей безграничной любви. Говорить в пустоту. Шёпотом. Чтобы ветер подхватывал фионины слова, мелко просеивал и уносил далеко за окраину.
