Из ворот маленького сельского кладбища на просёлочную дорогу, ведущую в сторону деревни, отстоящей от кладбища на каких-нибудь полкилометра, вышли несколько человек и медленно двинулись в сторону скромных одноэтажных домов, стоящих в окружении деревьев, летом так закрывающих их своей густой зеленью, что из-за этого можно было бы подумать, в деревне меньше домов, чем было на самом деле, но сейчас, в середине октября, сквозь их оголённые ветви было видно, деревня не такая уж и маленькая.
Скорбная процессия была совсем малочисленной. Видимо, это были ближайшие родственники только что похороненного человека или его друзья и соседи. Все они были в траурных одеждах. И среди них выделялась своей молодостью и необычайной привлекательностью девушка.
– Крепись, Ниночка, надо дальше как-то жить… Что ж теперь поделаешь… Маму уже не вернёшь… – пожилая женщина посмотрела на девушку искренне сочувствующими глазами из-под тёмного платка, покрывающего её седую голову.
– Да, Нина, сейчас главное не отчаиваться, – идущий рядом с пожилой женщиной такой же далеко немолодой мужчина сдержанно кашлянул, видимо, для того чтобы не выдать своего огорчения. – Мы с твоей мамой дружили много лет… – голос мужчины дрогнул, и он снова кашлянул. – Таких, как она, мало. И ты не должна подвести её… Понимаешь?
– Конечно, понимаю…
– Сколько тебе годочков-то? – пожилая женщина с сомнением посмотрела на девушку, выглядевшую очень уж молодо.
– Двадцать три, – тихо ответила девушка.
– Ну и куда ж ты теперь? – вздохнула пожилая женщина. – Мама тебе помогала, поэтому твоих почтальонских тебе хватало. А теперь – куда? Здесь-то доходной работы нет… А ты заочница. Сколько учиться-то ещё?
– Я на последнем курсе… Поеду в Москву. Благо, тут совсем рядом. Устроюсь куда-нибудь…
– А ты уверена, что найдёшь работу? Опять же, жильё надо… Это ж Москва! – ещё одна женщина с чёрной косынкой на голове включилась в разговор.
– Работу найду. А вот с жильём будет тяжелее. Это, действительно, Москва… Дёшево снимать даже комнату трудно…
– Значит, зарплата нужна хорошая… – заметила ещё одна женщина, шедшая позади всей небольшой процессии.
– Да найдёт она и работу, и жильё. Вся в мать. А та умела выживать, – уверенно успокоил всех пожилой мужчина.
– Ну дай-то бог, дай-то бог… – перекрестилась пожилая женщина. – А когда уезжаешь?
– Электричка через час.
– Ну и правильно. Чего тянуть. А где ж ты пока остановишься? Родственников у тебя, вроде, там нет? – спросила идущая позади всех женщина.
– У неё их вообще нет… Совсем одна… – откликнулась пожилая женщина. – Маму только что похоронила, а отец умер от рака девять лет назад… Ей ещё четырнадцать было… Как будет жить бедная девочка, не понятно. Ни жилья, ни денег…
– Так ты, в случае чего, ну там… не найдёшь работы… домой возвращайся… – сбивчиво посоветовал пожилой мужчина, – дом-то ваш никуда не денется, всегда можно под родным кровом спрятаться…
– Выжил ты совсем из ума, старый! – недовольно махнула рукой пожилая женщина. – Это в Москве-то нет работы?.. Да и жильё найдёт! А сюда приехать отдохнуть летом, так это ж одно удовольствие! Природа-то тут, вон какая! – обвела она рукой действительно очень красивую местность вокруг деревни. – Лес! Речка! А воздух-то, какой!
– Да, воздух – чистый кислород! – вставил пожилой мужчина.
– Да ты ещё и неграмотный! – отреагировала на реплику старика пожилая женщина. – От чистого кислорода человек задохнётся, как рыба, вынутая из воды! Надо, чтоб примеси какие-никакие были!
– Ну примесями, допустим, она в Москве надышится! А чистый кислород только тут, у нас! – мужчина упорно пытался доказать, что здесь именно чистый кислород, и он лучше московского воздуха, где всяких примесей, как всем давно известно, выше крыши.