На столе перед Алекс лежал рисунок ангела, отчего-то казавшийся ей смутно знакомым, но… времени думать над этим совсем не было. Прозвенел звонок, и ученики наперегонки ринулись из класса. Девушка не глядя закинула вещи в рюкзак, и, поправляя в спешке лезущую в глаза длинную чёлку, направилась к выходу.
– Александра, – остановила её учительница у выхода, – можно тебя на минуточку?
Женщина отвела девушку в сторону. Алекс не могла припомнить, в чём она уже успела провиниться, но, судя по тому, как учительница нервно покусывала губы и заламывала кисти рук, дело было вовсе не в плохом поведении или прогулах. Девушка приподняла брови вверх в ожидании. Словно выигрывая время, учительница медленно стала складывать тетрадки с домашним заданием. Часы громко тикали за спиной. Закончив, женщина нагнулась и достала из-под стола объемистую коробку.
– Дорогая, я очень сожалею, – отводя глаза, она протянула её ученице. – Он, безусловно, был хорошим человеком, – раздавались будто в тумане последние слова женщины.
Тот, которого Алекс знала всю жизнь, исчез, будто его и не было. Странно думать, что все воспоминания, события, радужные моменты смогли уместиться в одной картонной коробке, которую девушка принесла в свою комнату и бережно поставила на тумбу. Алекс открыла её с робким почтением. Наверху – записная книжка деда, глубже – пара перьевых ручек, которыми он любил писать, сидя за столом. Может, последние записи в дневнике написаны именно ими?
Алекс представила, как заходит в комнату. В потёртом вельветовом кресле, смотря в окно, сидит и ждёт её с каникул дедушка. Услышав звук шагов, он оборачивается. Даже не пытаясь сдержать эмоций, девушка подбегает к нему и, обняв, чувствует запах трав, мяты и черного, густо посыпанного солью, хлеба.
Алекс провела рукой по жёлтым страницам дневника, взяла в руки медальон-часы и надела его на шею. Вязаный шарф, старая трубка, которую нужно набивать перед тем как закурить, и фото в рамке – все эти вещи пропахли махоркой, тем самым мятным чаем и густым солоноватым запахом дома. Закрыв глаза, девушка легла на кровать и прижала фото к груди.
****
– Я сожалею, – опустилась на траву рядом с Алекс круглолицая кудрявая девушка. Кто-кто, а закадычная подруга не могла оставить её в беде. Вырвав травинку и покусывая стебелёк, она присоединилась к молчанию. Только ветер шумел в листьях старого дуба на поляне позади школьного стадиона, где они сидели.
– Как думаешь, Лиззи, – прервала тишину Алекс, прикусывая губу, – я смогу здесь остаться? – она подняла глаза на подругу.
– В прошлом году тебе немного не хватило до стипендии, – положив руку на плечо девушки, произнесла Лиз. – Я не вижу смысла не дать её тебе… сейчас, – осторожно закончила она.
Посмотрев вдаль, Алекс вздохнула:
– Надеюсь, ты права.
Дедушка заботился о ней все эти годы обучения в интернате и вот, когда ей осталось всего пара лет до окончания… Слёзы выступили у неё на глазах. Теперь она одна, и учёба тоже потеряла смысл. Но возвращаться некуда. Родителей Алекс не знала. Они умерли, когда она была ещё совсем маленькой. Дедушка заменил ей всех и всё. Но теперь не стало и его.
***
Сидя в холодном помещении приёмной, девушка чувствовала, как этот холод заползает и внутрь. Укутавшись в свитер поплотнее, Алекс смотрела на ползающую по грязному оконному стеклу муху.
– Я пришёл за журналом, – глубокий бархатный голос заставил девушку поднять глаза. Молодой человек с мягкой каштановой чёлкой облокотился на стол их секретаря Евы. Полная изящества высокая фигура в чёрном костюме без единой пылинки. Стоило ему улыбнуться, как Ева сразу засуетилась, начав рыскать по полкам.
