Марина ехала по вечерним улицам Минска на соседнем от водителя сиденье и не спеша, со слегка приподнятой в лёгком томлении бровью, ровняла ноготок, который явно или воображаемо немного надломился, когда она садилась в огромный джип своего «папика».
Рядом сидящий мужчина не отличался особо ни молодостью, ни красотой, зато обожал «свою девочку», как родную дочу. Укладывал спать он её, правда, совсем не как родную «дочу»…, но Марина была уже девочка взрослая и давно поняла, что нужно таким мужчинам, как её Фёдор от таких девочек, как она. Поэтому, в претензиях друг к другу не были ни он, ни она.
Марина добросовестно изображала сладострастные стоны, а он возвышался в собственных глазах, как мужчина ещё «ой-ё-ёй…», не скупясь, одаривал её милыми приятными подарками и водил в свободное от семьи время по модным бутикам и просто магазинам, типа ГУМ, ЦУМ. В своеобразный восторг от происходящего приходили все.
Так и сегодня: каждый из находившихся в салоне автомобиля предвкушал свою выгоду от предстоящего вечера. К тому же Фёдор (так звала рядом сидящего мужчину, опуская отчество, Марина), обещал, как однажды выразилась одна её «не особо подруга», «выгулять» её на небольшом, но «светском рауте». А блеснуть красотой, молодостью (ей было всего двадцать четыре года), да и просто развлечься, девушка не отказывалась никогда; скорее, наоборот, это занятие по значимости у неё стояло на втором месте сразу после получения подарков от «её драгоценного» Фёдора. А, возможно, и на первом…
– Ты выглядишь сегодня потрясающе! Впрочем, как и всегда… – сделал сомнительный, с точки зрения Марины, комплемент её спутник, словно она не потратила сегодня полдня на маникюр – педикюр – депиляцию – парикмахерскую – покупку нового платья… и даже массаж лица (всего тела просто не успела).
– Спасибо… – привычно согласно улыбнулась она ему своей любезно-натянутой улыбкой, что означало: «не попал, но прокатит… только для тебя, дорогой».
– А у меня для тебя есть сюрприз, моя девочка. Но увидишь ты его только после мероприятия… – пошловато хохотнул он и по-хозяйски провёл своей волосатой ладошищей по внутренней стороне бедра своей любовницы, что означало лишь одно – приобретение очередной секс игрушки, так как самому справляться с молодой подругой уже становилось всё труднее. Он переходил в возрастную стадию «хочется, но далеко не всегда можется».
Марина привычно улыбнулась: безжизненно – любезно. «Как кукла Карабаса Барабаса» – мысленно она иногда сравнивала себя с Мальвиной.
В это мгновение, когда ожидающий взгляд Фёдора рассчитывал увидеть на лице Марины что-нибудь ещё, помимо согласно-довольного, как он сам расценивал подобные взгляды «своей девочки»; сильнейший удар в машину со стороны водителя вырвал пилочку из рук Марины, заставив отрикошетить от боковой перегородки джипа и воткнуться в шею «дорогого обожаемого» Фёдора Игнатьевича.
Но причиной смерти, однако, стала не пилочка, а сам удар, а точнее два – сначала грузовика о джип и сразу, сердечный – возраст, куда от него…
От такой неожиданности Марина ужасно возмутилась: Как же – это же её Фёдор! Где теперь она найдёт такого же? Как он вообще посмел так просто взять и умереть!?…, а потом впала в ступор: Он же действительно умер… насовсем…
Выскочив из машины и увидев толпу зевак – столкновение произошло на перекрёстке рядом с остановкой, где в ожидании своего транспорта находилось огромное количество возвращавшихся с работы уставших, но всегда готовых к обсуждению происшествий с другими, людей; она растерялась, испугалась и…, ужасно замёрзнув, вернулась в машину.
