Предисловие Гермионы Ли
«О творчестве Пенелопы Фицджеральд»
Когда в 1979 году в возрасте шестидесяти трех лет Пенелопа Фицджеральд неожиданно получила за роман «В открытом море» (Offshore) премию «Букер», она сказала друзьям: «Я же понимала, что я аутсайдер». Героями ее романов и биографических исследований тоже становились аутсайдеры: люди, не слишком приспособленные к жизни, – художники-романтики, исполненные надежд неудачники, непонятые любовники, сироты или просто чудаки. Ее привлекали именно такие персонажи, живущие как бы на самом краю, уязвимые, тонкие, не обладающие никакими привилегиями. Дети, женщины, пытающиеся самостоятельно противостоять любым трудностям, мужчины-неудачники, нежные, мягкие, но совершенно запутавшиеся. С ее точки зрения, мир вообще делится на «истребителей» и «истребленных». Она и сама признавалась: «Меня тянет к тем, кто уже от рождения числится в стане побежденных или потерявшихся в жизни». У этой писательницы всегда было тонкое чувство юмора, но трагическое мировосприятие.
Близко к сердцу она принимала и жизненные истории литературных аутсайдеров – писателей и поэтов, зачастую недооцененных, а то и вызывавших кое у кого идиосинкразию, но обладавших яркими, отчетливо звучащими голосами; это и романист Дж. Л. Карр[1], и поэт Гарольд Монро[2] из «Poetry Bookshop», трагическая поэтесса Шарлотта Мью[3]. Пенелопа Фицджеральд активно участвовала в работе издательства «Вираго» по возвращению к жизни незаслуженно забытых писательниц и под эгидой этого издательства выступила в защиту романистки девятнадцатого века Маргарет Олифант[4]. Ее также восхищало творчество эксцентричной Стиви Смит[5]. Ей вообще всегда были интересны люди, в том числе и собратья по перу, которые как бы стояли под странным углом по отношению к остальному миру. Пенелопа Фицджеральд родилась в необычной литературной семье, принадлежавшей к английскому среднему классу, и унаследовала как евангелические принципы своих дедов-епископов, так и качества, свойственные ее отцу и дядьям, знаменитым братьям Нокс[6]: прямоту и честность, строгость и простоту, сдержанность в высказываниях, яркость и лаконичность языка, чуть суховатое чувство юмора.
Успеха Фицджеральд не ожидала, хотя цену себе знала. Да и ее писательскую карьеру трудно назвать обычной. Публиковаться она начала очень поздно, ей тогда было уже около шестидесяти, и за последующие двадцать лет выпустила в свет девять романов, три биографии и немало различных эссе, статей и рецензий. В начале своей деятельности она четыре раза меняла издателей и в итоге остановилась на издательстве «Коллинз»; у нее никогда не было литературного агента, который заботился бы о соблюдении ее интересов, но почти все издатели стали для нее друзьями и защитниками. В мире литературы Пенелопа Фицджеральд считалась «темной лошадкой», и для всех было большой неожиданностью, когда за свой третий роман она получила «Букера». Впрочем, и в последние годы жизни она неоднократно попадала в шорт-лист кандидатов на эту премию, а также завоевала несколько других британских литературных премий, заняв весьма почетное место в литературном мире, а к восьмидесяти годам стала настоящей знаменитостью – после выхода в свет романа «Голубой цветок», получившего в США премию Национального круга книжных критиков.
И все же Пенелопа Фицджеральд всегда слыла человеком тихим. У нее, безусловно, был свой круг любящих и пристрастных читателей, но знаменитостью она себя отнюдь не чувствовала, да и не хотела этого. Ее изящные, даже какие-то хрупкие, романы всегда отличались известной компактностью. В них немало смешного, но немало и мрачного. Они проникновенны и чисты, но в них никогда ничего не говорится «в лоб», а очень многое и вовсе остается невысказанным. Берет ли Пенелопа Фицджеральд за основу произведений собственный опыт – свою работу на Би-би-си во время лондонского Blitz
