Глава первая «Информация – золото»
Даже когда Большой брат смотрит на тебя, ночью он замечает гораздо меньше деталей. Тони Буллит знал это наверняка, поэтому действовать всегда старался в тёмное время суток. Так было и комфортнее, и привычнее, да и шансы быть замеченным на камерах наблюдения были минимальными.
Вот и сегодня он покинул свой дом привычным маршрутом. Здесь его только один раз могли видеть охранники на своих мониторах. Дальше человек просто растворялся в ночном городе.
Когда у тебя во внутреннем кармане припрятан пластиковый Глокк, а в голове только одна цель, лучше ничего не придумать. Сев в свой «БМВ» X6, заблаговременно оставленный на соседней улице, Тони стал деловито возиться в бардачке, настраивать радио, прогревать двигатель, тем временем внимательно поглядывая в боковые зеркала. Всё было спокойно. Хвоста он не приметил. Машины в этом проулке ставили только жильцы близлежащих домов, поэтому он знал их наперечёт и мог бы без труда определить чужака. Это позволяло убедиться, что на хвосте никто не сидит. Всё шло, как по маслу, как всегда. Профессионализм не пропить.
Тони посидел ещё минуту, дождался, пока переключится светофор позади него, и резко рванул с места. Доехав до маленького перекрёстка, он резко свернул направо. Здесь он обычно выбирал дорогу в последний момент. Это гарантировало, что никто не подкараулит его по пути.
Двигатель с 400 лошадей позволял водить автомобиль так, как нравилось водителю. Он жрал бензин литрами, галлонами, цистернами, но и работал соответственно, безотказно. Чёрный немец снова проследовал к шикарной восьмиэтажке, в которой жил водитель, обогнул её, повторяя его маршрут, и направился по проспекту Героев в центр. Ночью, когда светофоры переключались на мигающий жёлтый, а машин было совсем мало, до Императорской площади можно было доехать за восемь с половиной минут. Но сейчас было ещё рано. Пробки на каждом светофоре растягивали время вдвое. А в час пик на поездку могло уйти до получаса.
Тони не нервничал. Время было рассчитано с запасом, с комфортом. Старинные дома по обе стороны проспекта, подсвеченные по замыслу какого-то нидерландского дизайнера, специально приглашённого для этих целей префектурой, смотрелись даже футуристично.
Тони не помнил памятник какому именно императору, восседавшему на огромном коне, украшал центральную площадь. Но старичок явно не узнал бы своего родного города, центр которого он отстроил по собственному плану. Вот он бы разнервничался, увидя такое святотатство. Хотя, может быть и одобрил бы… Он же, как-никак реформатором был, прогрессивного ума человеком, как утверждали его биографы.
X6 остановился возле кофейни, в которой самый крутой в этом проклятом городе кофе давали на вынос в оригинальных бумажных стаканчиках. Тони надел броские жёлтые очки, пригладил бороду, улыбнулся сам себе в зеркало и вышел. Высокий, симпатичный, вполне ещё молодой мужчина. В тренде, в узких синих джинсах, дорогих кожаных туфлях, коричневой кожаной куртке, наброшенной поверх водолазки. Волосы зачёсаны назад. Точно вышел на охоту. Взгляд твёрдый, но с прищуром, словно с усмешкой.
Покрутившись возле окошка, пофлиртовав с совсем ещё молоденькой девушкой, стоявшей на раздаче, он взял кофе, пачку солёных крекеров и вернулся в машину. Здесь он первым делом посмотрел на часы. Нужно было выдвигаться. Объект скоро покинет офис. Он глотнул ароматного капучино, снял очки и нарочито медленно вырулил на дорогу. Проехав по кольцу, вокруг памятника неизвестному императору, он резко рванул в одну из пяти улиц, сходившихся на этом пятачке. Здесь начались гонки. Автомобиль старался проскочить на каждом светофоре на самой последней секунде до переключения на красный. Динамика немца позволяла такие трюки. Через десять минут старинные дворцы закончились, и побежали по обе стороны высотки, оплетённые неоновыми гирляндами, как рождественские ели. Начался «Сити» – деловой район, где вращались просто огромные деньги. Ими тут пахло от мужчин в дорогих костюмах, машин по 200-300 тысяч долларов за штуку, от пафосных ресторанчиков с претензией не мишленовские звёзды, и даже от нищих, которые здесь вели себя как-то по-особому, с чувством собственного достоинства и важности.
